Фейсконтроль на главную роль. Дарья Донцова

в дом приходит гость, мало кто из хозяев захочет ссориться в присутствии даже очень близкого друга.

      Но мой расчет не оправдался – никто из Лаврентьевых должным образом не отреагировал на мое бойкое: «Здравствуйте!» – произнесенное преувеличенно весело.

      – Вот, пусть она тебе скажет! – немедленно заявила Арина. – Даша, папа просто обязан вскрыть тайник! Ведь так?

      Я в растерянности посмотрела на Нину. Но та даже не повернулась в мою сторону.

      – Эрик, институт переживает не лучшие времена, – очень серьезно проговорила подруга, в упор глядя на супруга. – Появилось огромное количество высших учебных заведений, у вчерашних школьников большой выбор, мне пришлось понизить плату за обучение, чтобы привлечь абитуриентов. А это повлекло за собой уменьшение общего финансирования вуза. Тем не менее зданию необходим ремонт. Прекрати это идиотство!

      – Чушь! – заорал Эрик.

      Я с изумлением уставилась на профессора, поскольку впервые лицезрела его в подобном виде. Ученый всегда тщательно одет, даже дома носит брюки, рубашку, жилет и очень часто повязывает шейный платок. За долгие годы дружбы, я не замечала на его щеках трехдневной щетины, а волосы Эрик тщательно причесывает и даже, кажется, слегка скрепляет лаком. Эрик похож на профессора-гуманитария из западных кинофильмов: он не способен забить гвоздь, умрет от голода рядом с холодильником, забитым едой, начисто забывает о праздниках и днях рождения родственников (впрочем, о своем тоже не вспомнит). Однако в разных ботинках историк никогда из дома не выйдет. Да, его рубашки далеко не модны, Эрик не изучает глянцевые журналы, которые ныне выпускают и для мужчин, ширина штанин его не волнует, но сорочку и брюки профессор наденет чистые и выглаженные, а парфюмерии у него даже больше, чем у нашего франта Дегтярева. Но сейчас Эрик был облачен в мятую темно-серую пижаму. Красный от гнева, шевелюра вздыблена, а на лице выражение собаки, которая увидела, как в квартиру входит кошка с автоматом Калашникова в лапах.

      – Нет, нет и нет! – надрывно повторял он. – Хоть убейте! Ни за что!

      – Ты никогда о нас не думал! – зарыдала Арина и выбежала из комнаты.

      Эрик вздрогнул и тут заметил меня.

      – Здравствуй, – вполне нормальным голосом сказал он. Потом вдруг глянул в зеркало, висевшее над камином, и, ткнув пальцем на свое изображение, ахнул: – Это кто?

      – Ты, – уточнила я.

      – В пижаме!? – попятился он.

      – Уютное, домашнее одеяние, – решила я приободрить Эрика.

      – Кошмар! – Он схватился он за голову и вылетел вон.

      – Что у вас происходит? – повернулась я к Нине.

      Подруга села на диван, подобрала ноги и как-то потерянно произнесла:

      – Не поверишь, он нашел библиотеку.

      – Где? Когда? Неужели и правда там есть древние манускрипты? – принялась я расспрашивать подругу.

      Нина пожала плечами.

      – Ты знаешь, Эрик очень педантичен. У него было много бумаг, и в конце концов он сумел расшифровать дневниковые записи Панкрата Варваркина. В них вроде бы указывалось: вход в хранилище