Ева. Колыбельная для Титана. Инна Георгиева

тактику, а то он меня сейчас мазохисткой назовет, демонстративно посочувствует и успокоится.

      – Алекс, – протянула самым ласковым тоном, который только могла изобрести, – ну, почему ты не хочешь со мной поделиться?

      Он весело ухмыльнулся:

      – Нормально! Когда тебе что-то нужно, я – Алекс. В остальное время – как был Шуриком, так и остался. Слушай, да мне чисто из корыстных соображений тебе что-то рассказывать невыгодно.

      – Ап! – задохнулась я. – Шурик, не гневи Бога!

      – Вот! Опять Шурик! – обличающе воскликнул он.

      Я возмущенно запыхтела.

      – Слушай, ты! – процедила, сжимая кулаки. – Упертый, нахальный, твердолобый баран…

      – Да-да, – перебил Алекс. – Я тебя тоже люблю, моя овечка.

      Скрежетнула зубами так, что могла бы зажечь деревяшку искрами.

      – Ты ведь знаешь, что мне можно доверять?! – спросила с вызовом.

      Шурик хохотнул:

      – Да если бы даже не доверял, было бы страшно ответить «нет»! Но, Ева, я доверяю! А потому хочу, но не могу все тебе рассказать! – повторил, выделяя каждое слово.

      Елки зеленые, какой неподдающийся! Ну, ладно… мы пойдем другим путем.

      – Чтоб ты знал: у меня для тебя есть новость! – заявила, призывая на лицо маску таинственности. – Интересная и очень важная. Только я тебе ее не расскажу!

      И замолчала в ожидании реакции. Что ж, надо признать: дождалась. Он все-таки заржал. А потом прищурился и с рожей кота, определившегося с мышью, которую сожрет на ужин, бесшумно подступил ближе.

      – Не расскажешь? – повторил насмешливо. С опаской скосила на него один глаз и мотнула головой. – А если я буду просить?

      – Да хоть умоляй!

      – А если угрожать? – проурчал на ухо.

      Почувствовала, как по коже побежали мурашки, причем особенно высокая их концентрация оказалась в районе живота.

      – Ни за что! – ответила дрогнувшим голосом.

      Лицо Шурика стало коварным. Я не успела заметить, как он скользнул в сторону и оказался у меня за спиной. Только ощутила его ладони у себя на талии и жаркие губы на мочке уха.

      – А если я буду тебя пытать?

      «О, да! – проорал кто-то очень смелый в моей голове. – Вот с этого и начни! Пытай меня!»

      Но разве я могла озвучить это вслух? Как бы не так! Я же гордая.

      – Т-ты не п-посмеешь, – прошептала, запинаясь на каждом слове.

      – Думаешь? – мурлыкнул Алекс, скользя губами по моей шее.

      Вообще-то я уже ни о чем думать не могла, но на всякий случай кивнула. Из последних сил. И очень зря, потому что Шурик внезапно обхватил меня руками за талию, оторвал от земли, бросил на кровать, сам навалился сверху и… принялся щекотать!

      – Нет! – заорала дурным голосом. – Отпусти меня! Маньяк! Гаденыш! Душегуб! Отпусти немедленно!

      Угадайте, послушался ли он, и пойдите опечальтесь неправильным ответом! Вцепившись, как бультерьер в аппетитную ляжку, Алекс зажал меня между коленями и, что называется, отвел душу. А я, между прочим, дико боюсь щекотки! Да что там! Минут через пять такого откровенного издевательства над своими