Ева. Колыбельная для Титана. Инна Георгиева

голову стянул с себя рубашку.

      Она вздохнула с таким видом, будто я попытался закутать ее в рыбацкую сеть, а не в последний тренд от Zara. Сделал строгое лицо: ну, а ты на что рассчитывала, кошечка? Что я увижу твои округлости и у меня крышу снесет? Ни фига! Получи в ответ полный игнор классических мужских потребностей. Мне в этом деле очень помогают плотные джинсы, сила воли и мантра о водопаде. Как раз до твоего ухода продержусь, но уйти тебе придется прямо сейчас. А то мозг потихоньку начинает клинить, и он уже буквально вопит остальному организму, что без этих двух конкретных грудей нам не прожить. Ну никак!

      Мысленно прикрикнул на физиологию и проводил довольным взглядом свою расстроенную жертву. О, да! «Укрощение строптивой», пьеса в трех актах. Я сделаю из Полины идеальную девушку. У меня получится! И не потому, что у нее уже сейчас фигура эльфа, характер феи (блин, ну держится же пока!) и еда в обеих руках (а еще на лице, на моей рубашке и немного в волосах). Самое главное – она старается! Действительно старается все исправить. Что это, если не любовь? Да, скорее всего, к моменту, когда мы снова будем вместе, я научусь заходить в комнату кувырком, как спецназовец, похудею на пять кило и заработаю целую паутину преждевременных морщин. Но разве оно не будет того стоить?

      Глава 2

      – Ой, а вы кто?

      – Да мы мозги твои. Вот, узнали, что ты влюбился, так попрощаться зашли…

NNN

      Ева Моргалис

      Полина ворвалась ко мне в комнату с лицом рыцаря-крестоносца, штурмующего Константинополь, и без предисловий заявила:

      – Да будет тебе известно, подруга, мой сегодняшний провал – целиком и полностью твоя вина!

      Я медленно отложила книгу и поднялась на ноги.

      – Нет! – продолжала готесса, захлопывая за собой дверь с такой силой, что с потолка посыпалась штукатурка. – Ты не думай: я не обижаюсь! Это было даже смешно! Неожиданно, но смешно!

      И посмотрела на меня глазами клоуна-убийцы. Такого, знаете, «доброго» чувачка, глядя на которого хочется перекреститься и попросить политического убежища на Луне. С негромким «шмяком» кусок чего-то неаппетитно-коричневого отвалился от ворота Полинкиной рубашки и упал на пол. Мы дружно посмотрели ему вслед, и только потом подруга закончила свою тираду:

      – Ты зачем дракона заколдовала, ведьма?!

      Ого, какая буря эмоций! Я аж отпрянула на мгновение.

      – Потому что ты меня попросила! – ответила таким же возмущенным тоном.

      Казакова выразительно хлопнула себя ладонью по лбу:

      – Я тебя форму торту просила придать, а не ускорение!

      – Какое ускорение? – тихо уточнила я, начиная догадываться, куски чего такого знакомого украшают Полинкину одежду. – Он что, полетел?!

      – Ну, почти, – хмыкнул Казакова. – Как японский камикадзе времен Второй мировой. Пожертвовал жизнью ради победы.

      – К-какой победы? – уже почти шепотом пролепетала я. В голове проносились ужасающие картинки летающего по кухне шоколадного дракона, Богдана, обмотанного белой рубашкой