Леди на одну ночь. Ольга Олейник

рад! Прошу вас, проходите! Не извольте беспокоиться, сейчас мы все уладим! Прошу вас, присаживайтесь.

      Диван, на который указывал управляющий, был вызывающе-ярким.

      – Амалия! – повысил голос управляющий. – Где же извозчик?

      Входная дверь приоткрылась, впустив дородную женщину с толстым слоем пудры на немолодом уже лице.

      – Уже у крыльца, – бойко ответила она и тоже кого-то позвала, – Лотти, подай господам кофею!

      Кузнецов уже не хотел ничего – ни сомнительных удовольствий в нумерах, ни, тем более, кофе. Ему хотелось уйти из этого неприятного заведения, и он непременно так бы и поступил, если бы дверной проем не был занят в стельку пьяным клиентом, которого управляющий и Амалия, наконец, подняли с ковра и, подхватив под руки, потащили к стоявшей у крыльца пролетке.

      Он смахнул пот со лба белоснежной перчаткой (в салоне было жарко, если не сказать – душно) и опустился на диван рядом с Аркадием.

      – Извини, ты в Лондоне, наверно, привык к другому, – тихо сказал тот, обмахиваясь взятой со стола газеткой. – Но обычно здесь отменное обслуживание. Надеюсь, ты не…

      Дерюгин вдруг замолчал, и Андрей удивленно взглянул на него, а потом перевел взгляд в ту же сторону, куда смотрел приятель.

      По узкой лестнице со второго этажа спускалась девушка в темном, с глухим воротом, платье. Была она тоненькая, как тростинка, и поначалу показалась Кузнецову видением. Она шла по ступенькам, приподнимая подол платья, и смотрела под ноги.

      Она была как дуновение прохладного свежего ветерка в раскаленной пустыне. И Андрей вмиг переменил свое мнение о заведении, в котором оказался. Да он готов ездить сюда хоть каждый день, если в нем есть такие прелестницы.

      Подумал так и поморщился – слово «прелестница» совсем не вязалось с этой строгой красотой. Если бы он встретил бы ее за пределами этого дома, то непременно принял бы за настоящую леди.

      – Сударыня, – он вскочил с дивана, сделал шаг ей навстречу, – позвольте предложить вам кофе. Или, может быть, шампанского?

      Девушка вскинула голову – в огромных голубых глазах ее плескался страх.

      Ему стало неприятно – никогда прежде такого чувства в женщинах он не вызывал.

      Она устремилась к дверям, а он, испугавшись, что вместо этой принцессы придется коротать ночь в объятиях очередной пышнотелой Жюли или Китти, схватил ее за руку. Она отшатнулась, и из-под темной шляпки с широкими полями выскользнул длинный светлый локон. Страх во взгляде сменился ужасом.

      Он выпустил ее руку – взбешенный и разочарованный одновременно. Девушка выскользнула на улицу.

      За его спиной раздался короткий смешок Аркадия.

      – Что, не сумел поймать жар-птицу? Руки коротки оказались?

      Он стиснул зубы, пытаясь подавить овладевшее им желание:

      – Ничего, еще поймаю.

      Дерюгин тоже встал, подошел поближе.

      – Мне кажется, она не здешнего поля ягода. Случайно тут оказалась. Может, мужа-гуляку разыскивала. Видно же – из благородных.

      Он сухо осведомился:

      – Разве это что-то меняет? У каждой женщины – своя цена, и каждая мечтает продаться мужчине подороже. Эта – не исключение. Только заплатить ей придется чуть больше, чем обычной мамзель.

      1. Поручение

      Горничная Даша разбудила ее около полуночи. Тетушка Таисия Павловна потребовала. Тетушка с нуждами и желаниями других людей считаться не привыкла. Зато уж если что самой потребовалось – вынь да положи.

      Шура набросила на ночную рубашку шаль, скрывшую ее с плеч до пят, и помчалась в тетушкину комнату.

      Таисия Павловна восседала в кресле у окна с какой-то бумагой в руках. Двери скрипнули, и тетушка отвлеклась от чтения и взглянула на племянницу поверх державшихся на кончике носа очков.

      – Соизволила-таки подняться? – скрипуче спросила она. – Когда надо, вас не дозовешься.

      Шура не сделала попытки оправдаться. Тетушка возражений не любила.

      – Верещагин телеграмму прислал, – сообщила она, и листок в ее руке заколыхался. – Прибывает сегодня ночным поездом. Он загодя в письме разрешения спрашивал у нас остановиться. Я, конечно, разрешила – кто же знал, что он так неожиданно…

      Верещагин был дальним родственником покойного мужа Таисии Павловны. Купец не последней руки, с приличными капиталами и двумя дочерьми на выданье, на старшей из которых – Катерине – тетушка имела намерение женить своего любимого племянника и старшего брата Шуры Кирилла.

      – Поезд прибывает через три часа – к этому времени твой непутевый брат должен быть дома. Николай Константинович – человек серьезный, набожный, кутежей не одобрит. Мы с ним помолвку обсудить хотели. Только если он узнает, где Кирюша ночи проводит, ни о какой свадьбе и речь не пойдет.

      Шура согласно кивнула – за гуляку Верещагин дочери выйти не позволит. При том приданом, что он дает за Катей, от женихов и так отбою нет.

      Тетушка положила телеграмму