Не последняя точка. Валерий Купершмидт

желанием заглянуть в её внутренний мир, где притаилась её таинственная душа, которая могла соответствовать званию богини.

      – Первоначальная моя цель – это богатство и деньги, они стояли во главе угла. После разочарования в жизни, связанного с потерей всех денег и богатства, моя цель – это внук. – Она приоткрыла тайну своей неразвёрнутой души.

      – Когда вы начали свой путь к счастью – богатству, в мир денег, – полюбопытствовал я.

      – Первые шаги в жизни я начала пробовать в пятилетнем возрасте. За послушание требовала денег. Если мои требования не исполнялись, в ход шли капризы, выдаваемые звуковыми яростными сигналами. Весь мой домашний труд оценивался в денежном исчислении, и я добивалась своего.

      Я не стала признавать никаких игрушек, только пять копеек стали стимулом моего детского благополучия. Я требовала от родителей, от сестёр до тех пор, пока не получу заветного желания. А затем всю свою жизнь это радостное, возбуждённое благосостояние я получала от своих мужей. Но всё это виртуальное счастье: испробовать физическое наслаждение, этот медовый вкус, как от тех пяти копеек, которые согревали в детстве, я так и не смогла, подобно фразе из детской сказки – «по усам текло, а в рот не попало».

      – А что вам мешало, почему деньги не приносили желаемой радости? – допытывался я.

      Её размышления заинтриговали меня.

      – Радость доставляет внук, это маленькое тёплое чародейное существо с барбиобразным личиком. Он доставляет мне радость своей детской непосредственной чистотой и преданностью – тем, в чём сейчас нуждаюсь, – исповедовалась она, выкладывая из своей души груз, что накопился в её сердце.

      По имени нетрудно догадаться, что родилась она в многодетной обеспеченной еврейской семье, последним ребёнком. Да, родилась на изломе двух разных противоречивых эпох, когда одна система изжила себя, а другая ещё не пробудилась. Это был зародыш новой революционной жизни. Её семья не испытывала финансовых, продуктовых кризисов, ибо помощь получали от разных родственников, живущих за границей. Получаемые валюты отоваривали в спецмагазинах. Экономический кризис, затем инфляция, голод, период гражданской войны, продразвёрстка – всё это прошло для неё гладко. Пухленькая, розовенькая, с не по-детски большими глазами, она очаровывала свою семью. Все принадлежало ей. Требовательным громким голоском подчиняла себе всех. Её заваливали игрушками, но они её не привлекали. Она беспощадно с ними расправлялась, оставляя без частей тела, продолжая неистово требовать денег. Стоило дать пять копеек, она в ту же секунду умолкала, высвечивая счастливую сияющую улыбку, как будто монета согревала её душу, испытывая сладость, как пчелиный мёд.

      – Бушующий вихрь молодости я прочувствовала в шестнадцать лет, когда первый раз вышла замуж за очень состоятельного мужчину. Ну что, что старше на тридцать четыре года, зато богат. Сказать, что любила первого мужа, значит кривить душой. Да и как могла, если он был старше на тридцать