Без суда и следствия. Владимир Колычев

Но вас могут и не утвердить, – охладил ее пыл Проклов.

      – Вы думаете, это возможно? – не на шутку встревожилась Оксана.

      – Боюсь, что я вас рано поздравил... Но от моего слова очень много зависит. Так что, можно сказать, я ваша надежда и опора... Или вам не нужна работа?

      Его тонкие губы растянулись в лисьей улыбке, взгляд замаслился.

      – Нужна...

      – Тогда... Тогда вы должны быть послушной. И тогда... И тогда все будет в порядке... Разденьтесь.

      – Простите, я не расслышала.

      – Я говорю, разденьтесь.

      – Мне кажется, я ослышалась...

      – Нет, вы не ослышались. Я прошу вас раздеться.

      Он смотрел на нее наглыми, бессовестными глазами.

      – Зачем?

      – Как – зачем? Хочу посмотреть на вас... Просто посмотреть...

      – Вы извращенец?

      – Нет. Я ваш царь и бог... Скажите, вам нужна работа?

      – Да...

      Да, эта работа ей очень нужна. Где она еще заработает тысячу восемьсот долларов в месяц...

      – У вас больной муж?

      – Да.

      – Вам нужны деньги на его лечение?

      – Да.

      – Неужели вы не хотите ему помочь?

      Этот сукин сын бил в самое уязвимое место. Бил жестко и цинично. И со знанием дела. Видно, Оксана не первая, кого он совращает таким вот образом...

      Что это за фирма такая! Одна раскрутила ее на розовую любовь. Другой заставляет ее раздеться...

      Но ведь с Лией у них было всего один раз. И с этим подонком будет так же.

      – Ну так что, раздеваться будем?

      Сейчас на Оксану смотрел не замгенерального директора. На нее смотрел сексуальный маньяк... Ладно, будь что будет.

      Она медленно поднялась со своего места. Глядя куда-то в пустоту, сняла с себя жакет, юбку, Осталась в рубашке и в колготках.

      – Дальше, дальше, не останавливайся... – жадно торопил ее похабник.

      Оксана сняла рубашку, затем колготки. На диван упали бюстгальтер, трусики. Остался только костюм Евы.

      Фигура у нее ладная, на животе ни грамма лишнего жира. Груди полные, упругие. Проклов просто взгляда не мог от них отвести.

      Он сглотнул набежавшие слюнки и поманил Оксану к себе.

      – Иди сюда.

      Но она даже не шелохнулась. Отвернула от него голову и закрыла груди руками.

      – Уволю, – пригрозил он пальцем.

      Это подействовало на Оксану как заклинание... Она должна получить эту работу. Должна, чего бы это ни стоило...

      У нее уже давно не было мужчины. И она мечтала заняться сексом. Но только с мужем. Только с мужем... Но Проклов уже сгибает ее в поясе, кладет животом на рабочий стол, подтягивает к себе ягодицы, коленкой раздвигает ноги. А Оксана ни жива ни мертва. Как та резиновая кукла...

      – Ты расслабься, – с усмешкой сказал Проклов. – И получай удовольствие...

      Он неторопливо достал из ящика стола презерватив, вскрыл упаковку. Занялся резинкой.

      – Сейчас, сейчас, потерпи, – приговаривал он.

      Можно подумать, Оксана сгорает от нетерпения... Как же она его ненавидит!

      Но