.

просплю же я».

      А и ставал, ставал Арсёнушко, подымалсе он,

      А и одевал-то вон суночку-котомочку да за плечи,

      А и брал ведь свой-то он ведь и посох во руки-ти,

      А и как пошол ведь вперёд, пошол Арсёнушко, поглядыват.

      Впереди-то что ему же, скажом, видитса,

      По-за ём-то видь, скажом, оставаитсе,

      Во серединушки-то что же вот ведь видитсе, -

      Увидал-то он зарево-то чудное,

      Оно горело-то, ведь и зарево, огнём же тут.

      Как увидал же когда Арсёнко-то болышо зарево,

      Он пошол, пошол к етому-ту зареву;

      Подходить-то как ведь стал же он по близости,

      Увидал-то ведь очунь чудо чудное:

      Много коней-то ходило в лугах же тех,

      А и как сидели тут, сидели много разбойницьков,

      Как сидело много ночних же подорожницьков,

      Тут расставлены были у них же всё белы шатры,

      Розоставлены были палаточки дубовые,

      Тут стояли-то у шатра столички дубовые,

      Как стояли тут скамеечки дубовые,

      На столах-то ведь чего было накладено,

      Выпивали, пили всё зелено вино,

      Зелено вино они же, пиво пьяноё.

      Подошол-то наш Арсёнушко, остановилсе он,

      Приостановилсе он, стоял же всё высматривал.

      Как разбойницьки-ти попили-покушали,

      А другие разбойницьки варили ужну ужнати;

      Атаман-от с есуилом-то сидели тут,

      Вот сидели они, ведь и всё же дел вели же свой:

      Вот на первой-от ведь и дел клали красно золото,

      Они клали-то ведь красно золото,

      На второй-от дел ведь клали-то чисто серебро,

      А на третий-от дел ведь клали дорогой жемчуг.

      Подошол к йим Арсёнушко близёхонько,

      Говорил-то йим с весёлою улыбочкою:

      «Здравствуйте, здравствуйте, дородни вы добры молодцы,

      Добры молодцы, те вы же всё камышнички!»

      Атаман-от ведь тогда да огленулсе-то,

      Огленулсе-то, сказал же всё Арсёнушку:

      «Ты откуда взялсе, мужик-от простой же, деревеншшина?

      Как тебе разве, деревеншшина, не охота болыни в свети жить,

      Что ведь сам же ты вот пришол да принёс свою же вот да ведь голову?»

      Отвечал тогда Арсёнушко атаману-та:

      «Не на смерть я ведь пришол, да атаман, скажу, -

      Я пришол ведь с тобою повидатисе,

      Повидатисе-то с тобой я, познакомитьсе:

      Ты возьми, возьми меня к себе в камышнички,

      Во камышнички возьми к себе в дружиночку,

      Как ведь мне же, деревеншшину, во дел возьми,

      Уж ты дай-ко на меня теперя полный пай!»

      «Какой хитрой ты, мужик же деревеншшина,

      У нас много лет служат да паи не скоро есть!

      Не дадим тибе, деревеншшина, пая полного».

      «Дайте, дайте мне тогда хоть ведь пол-пая;

      Пол-пая не даваете, – давайте полный пай!»

      «Не дадим-то тибе же пая полного».

      «Тогда давайте мне, камышнички, мне-ка треть пая!»

      Не давали-то ему ведь треть пая.

      Как просил-то гон ведь их да хошь ведь четверть дать, -

      Не давали ему пая четверти.

      Говорил