Закон притяжения. Ее учитель. Людмила Викторовна Сладкова

воображения…не более.

      Но до тех пор, пока глаза закрыты, волшебство продолжается.

      Вот и сейчас, пребывая в полудреме, Белова из последних сил пыталась удержать растворяющиеся в сознании образы. Насытиться эмоциями, от которых бабочки в животе порхали, а на лице расцветала нежная улыбка.

      Да, только тщетно все. Она окончательно проснулась. Распахнув веки, раздосадовано ударила кулаком по подушке, и обиженно захныкала в голос:

      – Не честно! На самом интересном месте!

      Перевернувшись на спину, девушка бесцельно уставилась в потолок пустым немигающим взглядом. Как же сильно хотелось ей сейчас вернуться обратно. Вновь очутиться в своем сне. На морском побережье, где всего секунду назад любовалась закатом в компании незнакомца. Высокого. Сильного. И, кажется, взрослого. Нет. Определенно взрослого, если судить по телосложению. Тот, кто так крепко, (даже по-хозяйски) обнимал ее со спины, буквально стискивая ручищами талию, имел фигуру крупного сформировавшегося мужчины. Пусть она не видела его лица, зато чувствовала сумасшедшую ауру этого человека. Его стальную энергетику.

      И его безумно горячее дыхание в своих волосах. На своей коже. На себе.

      От той странной вседозволенности, от их нечаянной близости, голова шла кругом. Сердце остервенело колотилось в груди. Дыхание перехватывало, и внутри все сжималось от волнения. От невероятного трепета, сковавшего все тело. Руки слишком сильно тряслись, а колени предательски подгибались.

      Кожа, сверхчувствительная и разгоряченная, покрывалась крупными мурашками даже от мимолетного дуновения прохладного вечернего бриза.

      А в ушах до сих пор звучал тихий рокочущий шепот незнакомца:

      «Замерзла?»

      – Дура я! – глупо хихикнула, вспоминая, что в сновидении отрицательно покачала головой, в ответ на его вопрос. – Надо было соврать!

      Однако долго размышлять над правильностью собственных решений ей не пришлось. В следующий миг все «романтические настроения» стремительно отошли на задний план. Потому что тишину квартиры нарушила настойчивая трель дверного звонка. Столь громкая и противная, что она невольно поморщилась, машинально затыкая уши ладонями. А следом вскочила с постели, и прямо в короткой розовой пижаме направилась к источнику звука. Громко, негодуя, на ходу пригладила свои светлые взъерошенные волосы:

      – Да кто там такой наглый? – возмутилась, припадая к дверному глазку.

      – Открывай, давай! – эхом разнесся по подъезду звонкий голос Ирины Синицыной – ее лучшей подруги, и одноклассницы по совместительству.

      Судя по нахмуренным бровям и крайне раздраженному тону, та была явно чем-то недовольна. Что само по себе являлось тревожным звоночком. Встрепенувшись, Лена торопливо впустила девушку внутрь.

      – Привет! – протянула растерянно, разглядывая гостью напряженным взглядом. – А ты чего это…в такую рань…и в таком виде?

      Под «таким» видом подразумевалась белоснежная блузка, плиссированная черная юбка (строго на четыре пальца выше колена), черные туфли на высоком каблуке, и кхм…прическа. А именно, два густых рыжих хвоста, празднично украшенных белыми бантами. Нервно сглотнув, Лена застонала.

      На нее словно ушат холодной воды опрокинули, мгновенно приводя в чувства. Возвращение к реальности оказалось болезненным.

      «Черт! Черт! Черт! Первое сентября!»

      – Нет, я, конечно, слышала, что блондинки по утрам страшно тупят, – уперев руки в бока, строго забубнила Ира, – но, что они и совесть последнюю теряют, вижу впервые! Напомни, во сколько ты должна была за мной заехать?

      – Я…

      – Ты на часы-то хоть смотрела?

      Не зная, как утихомирить разбушевавшуюся подругу, Белова крепко обняла ее, прижимая к себе, и жалобно заканючила:

      – Прости, Ирочка! Прости! Не понимаю, как так получилось! Видимо, я во сне будильник отключила, и сама не заметила. А родители давно на работе, не смогли проконтролировать. И мужик тот с толку сбил!

      – Какой мужик?

      – Который мне приснился! Это из-за него я напрочь забыла, какой сегодня важный день. Представляешь?

      Хоть Синицына и продолжала поглядывать на нее с обидой и упреком, все же сжалилась и тепло обняла в ответ. Затем, обреченно выдохнула:

      – Сейчас я представляю лишь одно – с каким удовольствием Кравцова открутит нам головы за опоздание! Мы должны быть на линейке через…сорок минут. И это я молчу, что нам еще нужно где-то купить цветы!

      Елена непроизвольно вздрогнула. Их классный руководитель – Ольга Максимовна, всегда отличалась своей строгостью. И получать от нее нагоняй в первый же учебный день очень не хотелось. Отстранившись, она уверенно расправила плечи, и с убежденностью ярого фанатика заявила:

      – Мы успеем!

      Ирина недоверчиво прищурилась:

      – Хочешь сказать, что сможешь управиться за десять минут?

      – Конечно!

      – Хм!

      – Что? – фыркнула