Портал. Константин Терентьев

недовольным и растерянным голосом ответил ему Максим.

      – Ты сам знаешь, мы вместе с ним учились и до сих пор общаемся, и врать мне ему смысла нет! Ты же отлично учился и поступил без проблем, а в последние полгода я тебя не узнаю. Как только ты связался со своими этими четырьмя друзьями, ты вообще стал какой то другой! – ответил ему Егор.

      – Да отстань ты от меня! Я же сказал тебе, что всё нормально, а со своими делами или проблемами я разберусь как-нибудь без тебя! – психанув, закричал в ответ Максим и спешно поднялся на второй этаж в свою комнату.

      Егор, с подозрением почувствовав неладное, сел на диван в зале и о чём-то задумался. Посидев так минут десять, он встал и, пройдя из гостиной в кухню, тоже поднялся на второй этаж и направился в свою комнату. Проходя мимо комнаты сына, он заглянул в приоткрытую дверь посмотреть, что делает Макс, чтобы затем поговорить с ним по душам обо всём.

      Макс сидел за компьютером, надев наушники, Егор же увидел на заставке монитора фотографию Гитлера на фоне свастик и надпись красными буквами: «За русскую нацию! Смерть жидам!».

      Егор пришел в ужас и, резко толкнув дверь, отчего она ручкой ударилась о стену, закричал:

      – Это что за херня? Я не понял, ты что? Всё-таки в скинхеды подался, придурок малолетний? Ты хоть знаешь, что фашисты делали с узниками концлагерей и простыми мирными людьми?

      Максим от неожиданности резко соскочил с компьютерного кресла и, буквально сорвав с головы наушники, сначала растерялся, увидев перед собой разгневанного отца, затем нагло ответил:

      – Да, я борец за русскую нацию, Россия должна быть для русских, а всех остальных жидов и чурок палкой гнать отсюда или уничтожать! А на Гитлера ты бочку не кати, он за свою нацию боролся, не то что у нас сейчас, в полную жопу загнаны!

      – Ты что? Дебил? – удивлённо ответил ему отец. – Он нас всех хотел стереть с лица земли. Твой прадед воевал, чтобы эту нечисть остановить и уничтожить, чтобы мы сейчас жили!

      – Хорош нести свою совковую и кремлёвскую пропаганду! Он хотел дойти до Урала, уничтожить жидов и других недочеловеков! А славян арийской внешности он не собирался уничтожать, украинцев он не уничтожал, а взял в свои ряды, как и нас бы взял! – уже практически в истерике кричал Максим.

      Егора от услышанного затрясло, он еле сдерживал себя, чтобы не сорваться, и ответил:

      – Ты где такого бреда нахватался? Ты не в курсе, сколько они мирных людей истребили, женщин, детей? Чего стоили концлагеря, какой ад там творился!

      – И правильно делал это с евреями, а нашим нефига было рыпаться, и жили бы себе спокойно! – прокричал в ответ Максим.

      – Значит, правильно делал, говоришь?! Совковая и кремлёвская пропаганда? Ну ты и урод! – произнёс сквозь зубы Егор, и, выйдя из комнаты, со злости хлопнул дверью.

      – Да пошёл ты! Придурок с промытыми мозгами! – прокричал ему вслед Максим и снова уселся за компьютер, что-то озлобленно бубня себе под нос.

      Егор спустился по лестнице на первый этаж, а затем и в подвал. Сев на компьютерное кресло, он в