Похититель поцелуев. Л. Дж. Шэн

им огромный камень на моем пальце. Женщина схватила мою кисть, изучила кольцо и всплеснула руками.

      – О, оно просто идеально. Как он сделал предложение? – Она захлопала ресницами, очевидно, умирая от любопытства.

      Сейчас мне представилась возможность испортить старания Вулфа. Я усмехнулась, и, когда медленно опустила руку, бриллиант поймал лучи света, ослепив всех стоявших поблизости.

      – На ступенях Чикагского института искусств. Мой бедный жених устроил то еще представление. Вставая на одно колено, порвал сзади брюки, и все увидели его пятую точку, – вздохнула я, не решаясь посмотреть на Вулфа, чтобы увидеть его реакцию.

      – Не может быть! – Мужчина расхохотался и хлопнул Вулфа по плечу.

      Женщина тоже рассмеялась и послала ему улыбку, полную восхищения и вожделения. Я решилась взглянуть на Вулфа и увидела, как он с раздражением поджимает губы. В отличие от остальных, он не счел мою историю забавной.

      Однако их отклик вернул меня в родную стихию, и мне не терпелось снова отколоть похожий номер. На мгновение я задумалась, а вдруг Вулф скажет им, что я соврала? Но подобное не в его стиле. Это был бы путь наименьшего сопротивления, а Вулф скорее походил на человека, предпочитающего долгую извилистую дорогу к победе.

      – Хлопоты того стоили.

      Он улыбнулся мне и притянул к себе так близко, что показалось, будто его тело поглотит меня целиком.

      – Кроме того, – прошипел он уже для меня, его теплое, пахнущее мятой дыхание защекотало мне шею, – если бы невеста хоть немного меня знала, то была бы в курсе, что я никогда не преклоняю колено.

      Какое-то время мы только и делали, что делились новостями о нашей помолвке, и все больше и больше гостей подходили нас поздравить, игнорируя при этом молодоженов. Бишопа-младшего и его невесту словно не волновало, что на них не обращают внимания. Они казались такими счастливыми, их глаза сияли любовью, и я лишь сильнее разозлилась на Вулфа за то, что он лишил меня возможности быть с моим истинным возлюбленным. Сенатор Вулф Китон выставил меня напоказ как породистую кобылу, хвастаясь мной, словно ценным приобретением. В животе урчало и бурлило от голода, и я изо всех сил старалась не дрожать как лист на ветру. В довершение ко всему Вулф толкал меня локтем, когда требовалось улыбаться, тянул к себе, когда я отстранялась, и предложил меня в рабство на три благотворительных мероприятия в ближайшие месяцы.

      Привлекательные женщины не единожды подходили поздравить нас и, хихикая, совали ему в руку свои номера телефонов, думая, что я не замечу. Одна из них, посол ООН, даже напомнила, как чудесно они провели время в Брюсселе два года назад, и намекнула, что ненадолго задержится в городе.

      – Нам стоит пропустить по стаканчику. Наверстать упущенное, – приторно-тягучим голосом с французским акцентом предложила красавица с волосами цвета красного дерева.

      Вулф подарил ей улыбку Анджело. Ту, от которой молекулы в воздухе перемешиваются и трепещет сердце.

      – Завтра утром с вами свяжется мой