Чистые сердцем. Сьюзен Хилл

Я сидел в кафе и пил кофе или кампари и просто смотрел на лица. Никто не возражал.

      Он продолжал говорить, но выражение ее лица не менялось, ее глаза не открывались. Она ушла куда-то гораздо дальше, глубже, стала еще более недосягаемой, чем когда бы то ни было.

      Он провел там час, держа ее за руки и тихо разговаривая с ней, будто успокаивал испуганного ребенка.

      Он услышал, как по коридору отделения везут каталку. Кто-то закричал. Внезапно на него навалилась невероятная усталость, так что в какой-то момент он чуть не положил голову на подушку рядом с Мартой, чтобы поспать.

      Звук открывающейся двери встряхнул его.

      – Сай?

      Его зять, муж Кэт, Крис Дирбон проскользнул в комнату.

      – Я подумал, что тебе может понадобиться это, – он протянул ему пластиковый стаканчик с чаем. – Кэт сказала, что ты поехал сюда.

      – Она плохо выглядит.

      – Да.

      Саймон встал, чтобы размять спину, которая всегда начинала болеть, если он долго сидел. В нем было шесть футов четыре дюйма.

      Крис потрогал лоб Марты и посмотрел на мониторы.

      – Что думаешь?

      Крис пожал плечами.

      – Трудно сказать наверняка. С ней все это бывало и раньше, но теперь слишком многое работает против нее.

      – Все.

      – Это трудно назвать жизнью.

      – Можем ли мы быть уверены?

      – Я думаю, да, – мягко сказал Крис.

      Они стояли, глядя на Марту, пока Саймон не допил свой чай и не бросил стаканчик в корзину.

      – Теперь я дотяну до дома. Спасибо, Крис. Я без сил.

      Они ушли вместе. В дверях Саймон оглянулся. Ничего с тех пор, как он пришел, – ни движения, ни единого признака, кроме глухого дыхания и ритмичного писка мониторов, – не свидетельствовало о том, что тело на кровати было живой молодой женщиной. Он вернулся, склонился над Мартой и поцеловал ее в щеку. Ее кожа была влажной и покрытой пушком, как у новорожденного.

      Саймон подумал, что больше никогда не увидит ее живой.

      Четыре

      – Гантон?

      Что-то обязательно должно было случиться, даже сегодня, просто чтобы он понимал, что ничего не изменилось, пока не наступило восемь часов завтрашнего утра.

      Он обернулся.

      Хикли держал в руках садовую тяпку.

      – И это, по-твоему, чисто?

      Энди Гантон вернулся в большой сарай, где хранились инструменты. Он отчистил грязь с тяпки так же тщательно, как обычно. Если Хикли, единственный надзиратель, с которым он никак не мог поладить, нашел кусок земли между зубцами, он запихнул его туда сам.

      – Никаких заляпанных инструментов, ты знаешь, как это работает, – Хикли ткнул тяпкой Энди в лицо.

      «Ну давай, – говорил этот жест, – давай, попробуй, ответь мне, дай сдачи, кинься на меня с садовой тяпкой наперевес… Сделай это, и я оставлю тебя здесь еще на месяц, посмотрим, каково тебе будет».

      Энди взял тяпку и уселся на скамейку под окном. Он аккуратно почистил каждый зубец и пропустил