День гнева. Йонас Бонниер

с удивлением.

      – Нет, нет, я категорически отсоветовал им и дальше поддерживать отношения. Микаэла влюблена в меня, как она может выйти за другого?

      – Но ты…

      Кристина оборвала фразу на полуслове. «Ты ведь женат» прозвучало бы слишком глупо.

      Но все-таки что имел в виду Синдре?

13

      Дверь в спальню распахнулась, когда Кристина кормила Эльсу грудью. Это случилось в первых числах мая, в десять утра. Кристина была в тренировочных брюках и футболке, она еще не успела ни вымыть голову, ни почистить зубы.

      Эва Скуг возникла в дверях как посланец другого мира, в короткой кожаной куртке, узких брюках и низких кроссовках.

      – Так, значит, это правда, что говорит Синдре…

      Кристина подняла удивленное лицо. Эва переступила порог.

      Вместе с ней в спальню Кристины решительно шагнул тот самый мир, от которого она пыталась укрыться в этой спальне и к встрече с которым оказалась не готова.

      – Что же говорит Синдре? – спросила она, стараясь сохранять самообладание.

      За спиной Эвы показалась фигура Ясмины, из-за спины которой выглядывала удивленная Ирис. Обычно на второй этаж не было хода посторонним.

      – Он говорил, что ты ступила не на ту дорожку, – отвечала Эва, – и перестала бороться. Что ты почти стала жертвой, во всяком случае, очень того хочешь. Одному дьяволу известно, что из этого выйдет, и бесы так и жужжат вокруг тебя, как мухи возле банки с медом.

      – О чем ты?

      – О том, что тебе нужна помощь, Кристина.

      – Не понимаю…

      Что такого мог рассказать ей Синдре, неужели о ее сомнениях? При одной мысли о таком предательстве Кристине стало трудно дышать. Девочке на руках передалось волнение матери. Эльса выпустила грудь и громко заплакала.

      – Даже ребенок чувствует, – злорадно усмехнулась Эва. – Могу представить, молоко наверняка горчит.

      В другой день Кристина точно бы не выдержала. Она вскочила и вышвырнула бы за дверь незваную гостью, не будь она Эвой Скуг. Но только не сегодня и не Эву. Глаза наполнились слезами, а Кристина все еще крепилась и не желала сдаваться.

      – Мы все давно это поняли, – продолжала Эва. – Мы давно уже говорим о том, что тебе надо очиститься, Кристина. Освободись от своих сомнений и страхов. С закрытым сердцем еще никому не удавалось спастись.

      Она повернулась к двери:

      – Ясмина, можешь пока заняться ребенком?

      Ясмина неуверенно приблизилась к Кристине, из-за ее спины выглядывала Ирис.

      – Я помогу, мама, не беспокойся.

      Кристина взглянула в растерянное лицо старшей дочери – и слезы заструились по щекам. Она протянула Эльсу Ясмине.

      Эва шагнула к гардеробу и распахнула дверцу:

      – Начнем с твоей одежды. Знаешь, все это и в самом деле выглядит тоскливо… Ну вот это, например… – Она извлекла на свет длинную розовую юбку, которую Кристина носила, пока у нее не раздулся живот: – Прости, но это больше похоже на маскарадный костюм. Как будто ты решила нарядиться кроликом или кем-то в этом роде.

      Эва бросила юбку на пол.

      – А