Кладбище для безумцев. Еще одна повесть о двух городах. Рэй Брэдбери

ноздрями и раскрытым ртом. Только дождь больше не поливал это лицо, не наполнял водой рот, стекая по щекам и подбородку.

      – Арбутнот, – сказал я.

      – Он, – выдохнул Рой. – Теперь я припоминаю его снимки. А чертовски похож. Но зачем кому-то поднимать это, что бы это ни было, на лестницу, с какой целью?

      Я услышал, как хлопнула дверь. В сотне ярдов от нас Мэнни Либер вышел из своего «роллса» среди нагретой пыли и, щурясь, вглядывался во тьму, вокруг, около, поверх наших голов.

      Я отпрянул.

      – Подожди, не убегай, – сказал Рой.

      Он шмыгнул носом и запустил руки в гроб.

      – Не делай этого!

      – Погоди, – сказал он, прикасаясь к телу.

      – Ради бога, скорее!

      – Ты только погляди, – продолжал Рой.

      Он схватил труп и поднял его.

      – Боже! – ахнул я и осекся.

      Тело оказалось легким, словно мешок кукурузных хлопьев.

      – Не может быть!

      – Очень даже может.

      Рой встряхнул его. Оно шуршало, как огородное чучело.

      – Черт меня побери! Смотри, на дне гроба свинцовые грузила, которые они привязали к мертвецу, как только водрузили его на лестницу, чтобы он был потяжелее! И когда он упал, как ты говоришь, удар был тяжелый. Тревога! Акулы плывут сюда!

      Рой быстро выглянул наружу, в полуденный зной, и мельком увидел, как вдалеке из машин выходят какие-то люди и собираются вокруг Мэнни.

      – Ладно, бежим.

      Рой бросил тело, с грохотом захлопнул крышку и побежал.

      Я метнулся за ним, лавируя в лабиринте из мебели, колонн и картонных фасадов.

      Отбежав на порядочное расстояние, миновав три дюжины дверей и одолев половину пролета лестницы в стиле ренессанс, мы с Роем, обернувшись, остановились и стали вглядываться и вслушиваться, до боли вытягивая шеи. Где-то вдали, футах в девяноста или ста, Мэнни Либер подошел к тому самому месту, где мы стояли всего минуту назад. Голос Мэнни заглушал все остальные. Насколько я понял, он приказал всем заткнуться. Наступило молчание. Пришедшие открыли гроб с фальшивым трупом.

      Рой посмотрел на меня, подняв брови. Я посмотрел на него, не смея даже дышать.

      Послышался взволнованный ропот, крики, ругательства. Мэнни орал на остальных. Потом какое-то бормотание, потом снова разговор, Мэнни опять заорал, и наконец донесся стук закрываемой крышки гроба.

      Этот звук подействовал на нас с Роем, как выстрел стартового пистолета, и мы рванули вниз по лестнице. Мы сбежали по ступеням, как могли тише, промчались еще сквозь дюжину дверей и выскочили с задней стороны столярной мастерской.

      – Ты что-нибудь слышишь? – тяжело дыша, обернулся Рой.

      – Нет. А ты?

      – Ничегошеньки. Но они определенно взорвались. И даже не один раз, а трижды. И больше всех Мэнни! Господи, да что происходит? Зачем весь этот сыр-бор из-за какой-то двухбаксовой восковой куклы, которую я в полчаса слеплю тебе из латекса, воска и гипса?!

      – Не гони так, Рой, – сказал я. – Мы же не хотим, чтобы видели, как мы убегаем.

      Рой замедлил бег, но по-прежнему шагал размашистой, журавлиной походкой.

      – Господи, Рой! – сказал