Теодосия и Сердце Египта. Робин ЛаФевер

Что ж, придется прийти сюда еще раз и провести тест третьего уровня. К сожалению, этот тест можно проводить только при луне. Дело в том, что начертанные на предмете проклятия становятся видимыми человеческому глазу только в лунном свете.

      Само собой, рассматривать что-либо в лунном свете можно только ночью.

      А я ненавижу музей по ночам!

      Тест при лунном свете

      Эта ночь, по счастью, выдалась одной из тех, в которые папа настолько погружается в свои исследования, что совершенно забывает о том, что творится в доме. Такое повторялось четвертую ночь кряду и было мне только на руку.

      Перед самой полночью я пробралась в служебное помещение и оттуда вошла в музей. Газовые рожки на стенах были зажжены, но горели так слабо, что казались просто маленькими светящимися голубыми пятнышками, разбросанными на одинаковом расстоянии друг от друга вдоль темного коридора. Слабенький свет керосинового фонаря, который я несла в руке, тоже не мог разогнать мрак, но даже это меня не пугало. Я подняла свободную руку и вцепилась в висевшие у меня на шее защитные амулеты – их было три.

      Папа говорит, что у меня слишком буйное воображение, но, поверьте, если подойти в глухой ночной час очень близко к урнам и саркофагам (чего я, разумеется, стараюсь не делать), то можно увидеть, как из них, словно струйки густого удушливого тумана, поднимаются опасные для живых мертвецы – египтяне называли их «акху» и «мут». Магические тексты и невидимые надписи на предметах, на которые наложено проклятие, тоже оживают, буквы срываются со своих мест, поднимаются в воздух, а затем разлетаются по темным углам. Согласитесь, разве могла я прийти сюда хотя бы без какой-нибудь защиты?

      Чтобы не привлечь к себе внимания злых духов, я осторожно шагала по полу в одних чулках – пол был холодный, и мои ноги вскоре заледенели.

      Разумеется, отец перенес ту ужасную статую в свою мастерскую на третьем этаже. Держась за стену, я начала подниматься по лестнице, стараясь делать это так, чтобы подо мной не скрипнула ни одна полированная деревянная ступенька.

      Но как бы бесшумно я ни двигалась, окружавшие тени с каждой секундой становились все темнее, больше – казалось, они стремятся оттолкнуть меня. Я по возможности сторонилась останков древних людей (которые в большом количестве были выставлены на обозрение публики): костей, черепов, скелетов, а также предметов культа давно забытых религий. В свете моего тусклого керосинового фонаря тени качались и извивались, словно злобные подкрадывающиеся ко мне демоны.

      Наконец мне удалось подняться на третий этаж и войти в Зал статуй. Вдоль стен здесь, словно никогда не дремлющие стражи, стояли огромные египетские скульптуры.

* * *

      Царственные, надменные лица фараонов сменялись загадочными головами сфинксов, а высотой самая маленькая из этих статуй была не менее двух с половиной метров, и все они отбрасывали на пол свои густые, похожие на чернильные лужицы тени.

      Я постаралась как можно быстрее проскользнуть