Одной звезды я повторяю имя…. Иннокентий Анненский

опрокинутое 8:

      Она – отраднейшая ложь

      Из всех, что мы в сознаньи носим.

      В кругу эмалевых минут

      Ее свершаются обеты,

      А в сумрак звездами блеснут

      Иль ветром полночи пропеты.

      Но где светил погасших лик

      Остановил для нас теченье,

      Там Бесконечность – только миг,

      Дробимый молнией мученья.

      Двойник

      Не я, и не он, и не ты,

      И то же, что я, и не то же:

      Так были мы где-то похожи,

      Что наши смешались черты.

      В сомненьи кипит еще спор,

      Но, слиты незримой четою,

      Одной мы живем и мечтою,

      Мечтою разлуки с тех пор.

      Горячешный сон волновал

      Обманом вторых очертаний,

      Но чем я глядел неустанней,

      Тем ярче себя ж узнавал.

      Лишь полога ночи немой

      Порой отразит колыханье

      Мое и другое дыханье,

      Бой сердца и мой и не мой…

      И в мутном круженьи годин

      Всё чаще вопрос меня мучит:

      Когда наконец нас разлучат,

      Каким же я буду один?

      Который?

      Когда на бессонное ложе

      Рассыплются бреда цветы,

      Какая отвага, о Боже,

      Какие победы мечты!..

      Откинув докучную маску,

      Не чувствуя уз бытия,

      В какую волшебную сказку

      Вольется свободное я!

      Там всё, что на сердце годами

      Пугливо таил я от всех,

      Рассыплется ярко звездами,

      Прорвется, как дерзостный смех…

      Там в дымных топазах запястий

      Так тихо мне Ночь говорит;

      Нездешней мучительной страсти

      Огнем она черным горит…

      Но я… безучастен пред нею

      И нем, и недвижим лежу…

      …………………………………….

      На сердце ее я, бледнея,

      За розовой раной слежу,

      За розовой раной тумана,

      И пьяный от призраков взор

      Читает там дерзость обмана

      И сдавшейся мысли позор.

      ………………………………………..

      О царь Недоступного Света,

      Отец моего бытия,

      Открой же хоть сердцу поэта,

      Которое создал ты я.

      Листы

      На белом небе всё тусклей

      Златится горняя лампада,

      И в доцветании аллей

      Дрожат зигзаги листопада.

      Кружатся нежные листы

      И не хотят коснуться праха…

      О, неужели это ты,

      Всё то же наше чувство страха?

      Иль над обманом бытия

      Творца веленье не звучало,

      И нет конца и нет начала

      Тебе, тоскующее я?

      В открытые окна

      Бывает час в преддверьи сна,

      Когда беседа умолкает,

      Нас тянет сердца глубина,

      А голос собственный пугает,

      И в нарастающей тени

      Через отвóренные окна,

      Как жерла, светятся одни,

      Свиваясь, рыжие волокна.

      Не Скуки ль там Циклоп залег,

      От золотого зноя хмелен,

      Что, розовея, уголек

      В закрытый глаз его нацелен?

      Идеал

      Тупые звуки вспышек газа

      Над мертвой яркостью голов,

      И скуки черная зараза

      От покидаемых столов,

      И там, среди зеленолицых,

      Тоску привычки затая,

      Решать на выцветших страницах

      Постылый ребус бытия.

      Май

      Так нежно небо зацвело,

      А майский день уж тихо тает,

      И только тусклое стекло

      Пожаром запада блистает.

      К нему прильнув из полутьмы,

      В минутном млеет позлащеньи

      Тот мир, которым были мы…

      Иль будем, в вечном превращеньи?

      И разлучить не можешь глаз

      Ты с пыльно-зыбкой