Сказочное невезение. Диана Уинн Джонс

все тут нацелились. Потом его внимательные темные глаза остановились на моем пакете. – У тебя не найдется лишнего бутерброда? Жутко хочется есть. Цыгане едят только тогда, когда разживутся хоть чем-нибудь съестным, вот только пока я ехал с ними, им, похоже, не слишком везло.

      Я протянул ему бутерброд, а другой взял себе.

      – Вряд ли ты так уж много времени провел с цыганами, – заметил я. – У тебя даже одежда не помялась.

      – Ты не поверишь, – сказал он. – Я провел с ними почти месяц. Большое тебе спасибо.

      Мы зашагали дальше, жуя яйцо и кресс-салат; дорога же уходила все вперед; вдали показались новые холмы с деревьями и ажурными беседками на вершинах; другие ребята кучкой шагали впереди. Многие из них тоже пытались жевать бутерброды, не теряя при этом пиджаков, обуви и пакетов.

      – Как тебя зовут? – спросил я через некоторое время.

      – Можешь называть меня Кристофером, – ответил он. – А тебя?

      – Конрад Те… Грант, – ответил я, вовремя вспомнив, что у меня теперь новое имя.

      – Конрад Тигран? – переспросил он.

      – Нет, – ответил я. – Просто Грант.

      – Ну хорошо, – согласился он. – Буду звать тебя Грант. И что, Грант, ты мечтаешь о том, чтобы стать лакеем и вышагивать по Столлери с обтянутой бархатом икрой?

      Икрой? – не понял я. Представил, как подаю к столу икру в бархатном мешочке. Так, что ли?

      – Не знаю, что там и чем обтягивают, – сказал я, – но одно знаю точно: на службу из нас возьмут одного-двух, не больше.

      – Это само собой разумеется, – кивнул Кристофер. – Так что в тебе, Грант, я усматриваю своего главного соперника.

      Я думал в точности то же самое про него, так что его ответ меня просто ошарашил. Мы в молчании миновали еще один изгиб дорожки, а за ним обнаружились цветочные клумбы, разбитые в тени деревьев: судя по всему, мы приблизились к саду, окружавшему дом. Тут из-за ближайших деревьев выскочила собака и рванула к нам со всех ног. Собака была здоровенная. Те, что шли по траве, тут же впали в панику и принялись орать, что это, наверное, сторожевая собака, которую специально спустили с цепи. Какая-то девчонка заверещала. Мальчишка с домодельными ботинками в руках замахнулся ими, явно чтобы швырнуть в собаку.

      – Не вздумай, идиот! – заорал на него Кристофер. – Ты что, хочешь, чтобы она на тебя набросилась?

      Он стремительными шагами пошел навстречу собаке. Та еще наддала ходу и летела к нему, распластавшись над землей.

      По-моему, ребята совершенно правильно отреагировали на эту собаку. Она рычала, явно намереваясь вцепиться Кристоферу в горло, а приблизившись, вся подобралась, готовясь к прыжку. Снова заверещала одна из девчонок.

      – А ну стой, глупая псина, – сказал Кристофер. – Стой, говорю.

      Псина действительно остановилась. И не только остановилась, но завиляла хвостом, завиляла всем задом и поползла, повизгивая, к Кристоферу, а когда подползла, попыталась облизать его великолепные ботинки.

      – Слюни не распускать, – распорядился Кристофер; псина застыла и только повизгивала. – Ты ошиблась, –