Хроники Империи Ужаса. Гнев королей. Глен Кук

у него нет времени.

      – Ты знаешь, какая сила теперь тебе противостоит? – спросил Этриан.

      – Если ты про наших противников – то да. Я их недооценил. Мир изменился. Человеческое могущество возросло, а могущество богов пришло в упадок. Избавитель, я предлагаю союз. Мы трое – против всего мира. Ты освободишь нас и поведешь наши войска. Сааманан будет владеть нашим оружием Силы. Я передам свою мощь тебе.

      Этриан повернулся к женщине:

      – Не уверен, что вполне его понимаю.

      – Это тройственное соглашение. Ты избавляешь нас, он дает тебе войска, а мне – могущество, чтобы сражаться с тервола. Мы вместе построим империю.

      – А он что будет с этого иметь?

      – Чтобы это понять, нужно быть богом.

      – И все же попробуй объяснить. Иначе я могу оценивать его лишь с точки зрения человека.

      – Он хочет быть богом нашей империи. Он хочет, чтобы мы создали новое Навами. А затем мы сможем перенести его в столицу как божество-покровителя.

      – И только?

      – Только? Это все, Этриан. Он теперь пробудился и не сможет выжить без поклонников. Ты смотришь на запад и думаешь о мести. Он смотрит и видит возможность выжить. Сегодняшнее поражение показало ему, сколь хрупки наши шансы.

      – Сколько еще пройдет времени, прежде чем он умрет, или что там с ними происходит?

      – Возможно, столетия. Боги не умирают быстро. Но решать нужно сейчас. Мы должны сокрушить тех людей – иначе мы обречены. Ты был прав – они никогда не признают поражения.

      Юноша взглянул на небо, чувствуя, как в нем тлеет застарелая ненависть.

      – Если мы заключим договор, как нам гарантировать его исполнение? Как заставить бога сдержать слово?

      – Мое время ограничено, Избавитель, – огрызнулся зверь. – Я не могу здесь долго оставаться. Если я тебя подведу – можешь бросить меня умирать.

      – Твое слово чего-то стоит до тех пор, пока кто-то тебе поклоняется.

      – Как минимум. Но у нас нет никаких причин и дальше не держаться вместе. Спроси Сааманан – разве я плохо к ней относился? Даже когда для меня это не имело никакого значения?

      – Он предан тем, кто предан ему, – кивнула Сааманан. – Если бы не он, меня бы здесь не было.

      – Ладно. Мы на верном пути. Что ж, проверим. Божок, дай мне первому то, что ты обещал.

      Зверь молчал. Этриан чувствовал его недовольство и неуверенность.

      – Что ты имеешь в виду? – спросила Сааманан.

      – То, что сказал. Если он даст мне власть над мертвыми – я поверю. И дам ему то, что он просит.

      Он внимательно посмотрел на женщину, но не заметил на ее лице победоносной усмешки.

      – Ложись, – велел ему зверь. – Когда проснешься, испытаешь себя против наших врагов. О моих нуждах позаботимся позже.

      – Что-то изменилось, – сказал Этриан, обращаясь к Сааманан.

      – Я же тебе говорила. Не думай, будто ему это нравится. Но под налетом высокомерия и злобы скрывается разумно мыслящее существо.

      – Будешь стоять на страже?

      – Конечно.

      Юноша лег, но не мог