Пистоль и шпага. Анатолий Дроздов

времени знания. Осенью 2019 года выехал с экипажем на срочный вызов – ДТП на магистрали. Мы везли в больницу травмированную женщину, когда столкнулись со скотовозом. Перед тем, как врезаться головой в заднюю дверь, различил заполнивший пространство кареты странный радужный пузырь…

      Очнулся уже здесь, в июле 1812 года, голый, как младенец, да еще с раной на голове. В ДТП я не пострадал – приласкал меня саблей вюртембергский гусар. Он же со товарищи меня ограбил, сняв даже носки. Про смартфон Самсунг (три штуки, ха-ха), деньги и прочее лучше не вспоминать. Подобрали меня, беспамятного, русские егеря, отступавшие от Салтановки. Командовал ими раненый в ногу штабс-капитан Спешнев. Я достал ему пулю из бедра, лечил; мы, можно сказать, подружились. Правда, не сразу. Поначалу Спешнев подозревал во мне шпиона. Разобрались… Ну, и начались наши приключения.

      На пути к Смоленску помножили на ноль роту польских шеволежеров, взяв богатую добычу. Шеволежеры оказались не абы какими, а гвардией Наполеона. За каким чертом их принесло к имению графини Хрениной, куда вышли остатки нашей роты, неизвестно, но это стало последней ошибкой в их далеко не праведной жизни. План этого боя придумал я, что принесло мне уважение со стороны Спешнева и егерей, а также графини и ее дочери. Им я представился незаконным сыном князя Друцкого-Озерского, записанным в могилевские мещане. Бастарды дворян в этом времени – обычное дело (вспомните Пьера Безухова из «Войны и мира» Толстого), так что никто не удивился. Графиня даже пообещала отдать за меня дочь – при условии, что сумею выбиться в дворяне.

      Я отнесся к этому скептически, а зря. Под Смоленском мы встретили Багратиона, который оказался знакомцем Хрениной. Она и Барклая де Толли, как выяснилось, знала. Ну так, вдова генерала… Похлопотала она за нас. В результате Багратион оставил нас при себе, пополнив людьми и пушками. Егерей посадили на коней. Получилась отдельная рота специального назначения – летучий отряд. Под Красным мы помогли Раевскому отбиться от Мюрата, под Смоленском дали прикурить моим обидчикам вюртембержцам. Затем под командованием генерала Паскевича вели бои на улицах города. В результате русская армия организованно оставила Смоленск, вывезя раненых и склады. За сии подвиги Спешнев стал командиром отдельного батальона конных егерей, майором и кавалером ордена Святой Анны третьего класса. Меня царь пожаловал чином подпоручика, перед этим возведя в потомственное Российской империи дворянское достоинство.

      К слову, небывалый случай. Здесь, чтобы получить офицерский чин, непременно нужно послужить в армии – пусть даже фиктивно. Например, быть записанным ребенком в какой-нибудь полк. Помните Гринева из «Капитанской дочки» Пушкина? Но, видимо, императора впечатлил захват нами вражеской батареи, а также то, что рота последней вышла из Смоленска. Еще я познакомился с организатором российской военно-полевой хирургии Яковом Васильевичем Виллие, в прошлом шотландцем Джеймсом Уайли, рассказал ему об асептике и антисептике. Надеюсь, он внедрит их в практику – директору медицинского