Малуша. Книга 1. За краем Окольного. Елизавета Дворецкая

И она слушала гостью без гнева, без осуждения, даже головой не качала. Только всматривалась в лицо Малуши, будто хотела увидеть все то, что та не умела рассказать. Иногда посматривала на ее стан, и Малуша трепетала: а что если Бура-баба уже может разглядеть того, кто живет в ней, но внешне пока никак себя не выказывает? И это волновало Малушу всего сильнее. Что Бура-баба видит в ее чреве? Ведь ей открыто то, чего никто не может увидеть! Счастье или горе? Славу и честь или позор и поношение?

      – Ты, говорят, можешь судьбу спрясть? – спросила Малуша, изложив все, что с нею приключилось.

      – Ты уже спряла себе судьбу. – Бура-баба кивнула на тонкий белый поясок, обвивший еще совсем тонкий стан гостьи. – Два раза такое дело не делают. Не дождалась ты подмоги от кого постарее да помудрее, сама взялась… Что напряла себе, по той нити и пойдешь. Переменить я уже не могу.

      Малуша со стыдом опустила глаза. Это правда – она взялась за дело не по своему уму. Ворожбе ее совсем не учили – кто бы стал, да и зачем? Об устройстве мира она только то и знала, что успел ей рассказать тот старый дед на Горине, хранитель веретена Зари. Но от кого ей было ждать подмоги? Только от самой себя.

      – Чего же ты хочешь теперь? – спросила Бура-баба.

      – Откуда мне знать? Я думала, ты меня на ум наставишь…

      – Тебя замуж ладят за жениха из Выбут, да?

      – Да. – Малуша отвернулась.

      – Не по нраву тот жених?

      – Я и не знаю, кто он будет. Они не столковались еще.

      – Боишься, родня худого подберет?

      – Они… нет. – Малуша мотнула головой. – Кетиль всех знает в отчине[10]. А Свенельдич… он такой, что в синем море золотую рыбу голыми руками выловит. Ему в родню худого не всучишь. Подберет самого лучшего.

      – Так чего же тебе не житье? Или ждешь, что князь твой воротится?

      Малуша подумала. Нет, этого она не ждала. Слишком далекие дали протянулись между нею и Святославом. Он остался будто за гранью того света – и она для него тоже. Не сойтись им, как двум берегам речным.

      – Если я замуж выйду, – тихо начала она, не поднимая глаз, – и дитя мое у мужа в дому родится, там его нарекут, вырастят, и будет оно рода Любомирова или Милонегова. А оно… рода княжа. От Дулебова корня, от Олегова. Это будет дитя князя киевского. И я хочу ему… не простой доли, а высокой и яркой… как заря.

      Она коснулась своего узкого белого пояска. Сотканный неровно, тот обладал скрытой волшебной силой. Недаром Малуша спряла нити для него на золотом веретене самой Зари-Заряницы. И под этим поясом ее дитя зрело, как солнце в бездне подземельной, чтобы в свой срок выйти на небосклон.

      – Такую долю боги даром не дают.

      – А я даром и не прошу, – тихо, но с упрямством ответила Малуша.

      – Для такой судьбы дитяте надо особых сил набраться. А тебе – особую службу понести.

      – Какую? – Малуша подняла глаза к лицу старухи.

      – Такую судьбу не в белом свете вынашивают. А там, где самый корень

10

Отчина – родные края, знакомые, обжитые места.