Знаки. Дэвид Болдаччи

тоннели уносят прочь фекальные воды, производимые теми же обитателями, на колоссальные станции очистки, преобразующие их в разнообразнейшие вещи, зачастую превращая отходы в нечто полезное.

      Отшагав ровным шагом около часа, Роби поднял голову, и его взгляду предстала лестница с надписью.

      «Конец» задом наперед. Роби не усмехнулся чьей-то идее неуклюже пошутить. Убийство – дело серьезное, так что радоваться тут особо нечему.

      Он надел синий комбинезон и каску, висевшие на гвозде, вбитом в стену тоннеля. С рюкзаком на спине вскарабкался по лестнице и вылез из отверстия.

      Путь от центра до окраины Роби полностью проделал под землей, хотя вообще-то предпочел бы метро.

      Он выбрался на рабочую площадку с открытым люком посреди улицы, обнесенным барьерами. Вокруг люди в синих комбинезонах, точь-в-точь как у него, трудились над каким-то проектом. Вокруг ревели машины, мелькали такси. По тротуарам туда-сюда шли пешеходы.

      Жизнь продолжалась.

      Для всех, кроме типа в парке.

      Роби, даже не глянув на других рабочих – да и они на него тоже, – направился к белому фургону, припаркованному рядом с рабочей площадкой, и забрался внутрь с пассажирской стороны. Едва дверца захлопнулась, как водитель включил передачу и отъехал. Прекрасно зная город, он выбирал альтернативные маршруты, избегая большинства пробок на пути из Манхэттена в аэропорт Ла-Гуардия.

      Роби пробрался назад, чтобы переодеться. Когда фургон подкатил к месту высадки пассажиров у терминала, из него выбрался мужчина в костюме с портфелем в руке, сразу же направившийся в терминал.

      В отличие от своего не менее знаменитого братца, аэропорта имени Джона Кеннеди, Ла-Гуардия – король полетов малой протяженности, пропускающий больше ближних рейсов, чем почти любой другой аэропорт за пределами Чикаго и Атланты. Полет Роби был совсем коротким – минут сорок в воздухе до округа Колумбия; едва успеешь убрать ручную кладь, устроиться поудобнее и услышать бурчание в собственном желудке, потому что в таких быстролетных рейсах еду не подают.

      Через тридцать восемь минут авиалайнер коснулся бетона в национальном аэропорту имени Рейгана.

      Там Уилла ждала машина.

      Он сел, взял лежавший на заднем сиденье экземпляр «Вашингтон пост» и взглядом пробежал заголовки. Само собой, там пока не было ни слова, хотя в онлайне новости уже наверняка крутятся. Их чтение Роби ни капельки не интересовало. Он и так уже знает все, что нужно.

      Но завтра заголовки каждой газеты страны будут трубить о человеке в Центральном парке, отправившемся на пробежку ради здоровья и добегавшемся до полного покоя.

      Роби знал, что горевать по этому типу будут немногие. Разве что его товарищи, лишившиеся возможности причинять другим боль и страдания – хочется надеяться, навсегда. А остальной мир его кончине будет рукоплескать.

      Роби уже доводилось истреблять зло и прежде. Люди ликовали, радуясь, что очередной монстр встретил свой конец. Но мир