Мрачный залив. Рейчел Кейн

нелегко, и я сдерживаю дыхание, молясь, чтобы не угодить колесом в кювет. Потом с облегчением замечаю узкую грунтовку, отходящую в сторону от основной дороги, и быстро разворачиваюсь, чтобы хотя бы видеть, куда я еду.

      Позади меня пульсирующее красно-синее мерцание проблесковых маячков напоминает очаг лесного пожара, готового поглотить все вокруг.

      Кто мог сделать это?

      Зачем?

      Как и Кеция, я хочу знать.

      Была ли мать этих детей жертвой похищения или же убийцей, ее все равно нужно найти.

      3

КЕЦИЯ

      Эвакуатор не спешит добраться до места происшествия, но наконец он прибывает. Я ненавижу этот звук – громкий и высокий прерывистый писк, который раздается, когда старый грязный грузовик сдает к пруду задним ходом. Я знаю, что в этом нет никакого смысла, но мне хотелось бы, чтобы он был чистым; однако он покрыт многонедельной коркой грязи. Водитель эвакуатора – массивный белый мужчина с усталым лицом в засаленной бейсболке. Он по-дружески приветствует Доуга, помощника шерифа, но совершенно игнорирует меня и коронера Уинстона.

      – Что от меня требуется? – спрашивает водитель у Доуга, и тот смотрит на меня. Я делаю шаг вперед и объясняю, как будто это кому-то не ясно:

      – Нам нужно вытащить из пруда вон ту машину. Как можно аккуратнее. Это улика преступления.

      Ему не нравится получать указания от меня. Хреново. Я смотрю ему в глаза; наконец он кивает и, отведя взгляд, говорит:

      – Понадобится время. Надеюсь, вам холод по нраву. Мне вот точно нет. – Он достает из ящика с оборудованием, закрепленного в кузове эвакуатора, пару высоких болотных сапог и натягивает их. – Могли бы хотя бы до утра обождать… Вон ту машину надо отогнать по дороге как можно дальше. – Он показывает на мой седан без опознавательных знаков. Я уже отвела его на расстояние, которое считала достаточным.

      – Это моя машина, – отвечаю я. – Я ее уберу.

      – Ну, спасибо, офицер, – хмыкает он. В его словах звучит вызов, и у меня возникает соблазн ответить на это, – но я не отвечаю. Юг никогда не относился по-доброму к людям моего цвета, а в темноте здесь часто случается что-нибудь плохое. Я ношу полицейский жетон и пистолет, но все равно чувствую это отношение – словно боль в костях при смене погоды.

      Положить начало новым неприятностям – это последнее, что мне требуется. Нужно сосредоточиться на важном: на этих двух мертвых девочках, чья смерть взывает к правосудию. И то, что при этом приходится игнорировать очередного расиста, – лишь часть жизни в местной глуши.

      Я понимаю, что отношусь к этому не совсем рационально. Что раздражаюсь совсем не на то, на что следовало бы, замечаю слишком много всякого и даю повседневным вещам слишком много власти над собой. Не знаю, виноваты ли в этом гормоны или просто осознание того, в какой мир я собираюсь привести это крошечное чудо – ребенка. По крайней мере, мы с Хави будем любить этого ребенка. Однако до безопасности еще как до Луны пешком.

      Я перегоняю свою машину к боковой дороге, которую заметила по пути