Скрытые глубины. Энн Кливз

тут слова, все те слова, что лились из нее с тех пор, как она нашла тело, испарились. Она не могла объяснить, что ни за что, ни за что на свете она бы не причинила зла Люку, что последние пятнадцать лет она занималась только тем, что защищала его от этого мира. Она открыла рот, но будто поперхнулась сухим песком.

      – Нет, – повторила она.

      – Конечно, вы не убивали, – сказала Вера. – Если бы был хоть один шанс, что это вы, я бы беседовала с вами в участке, с диктофоном и при вашем адвокате. Иначе суд не принял бы ваши слова в качестве доказательства. Но я должна была спросить. Ведь вы могли его убить. Он умер незадолго до того, как вы вернулись домой. Физически это было возможно. И обычно убийца – член семьи.

      Она замолчала и снова повторила:

      – Я должна была спросить.

      – Значит, вы мне верите?

      – Я же сказала, что да. Вы действительно могли бы его убить. Если бы он так вас достал, что вы больше не могли с этим справиться. Но тогда вы сказали бы нам. Кроме того, вы действительно верили, что это самоубийство. Когда я приехала, вы думали, что он покончил с собой, и винили себя.

      Они шли по плотному мокрому песку, оставленному отливом. Джули закатала джинсы на пару оборотов и шла босиком по воде. Детектив не могла пойти за ней, не намочив сандалии. Джули смотрела на море, чтобы Вера не видела, как она плачет.

      – Кто-то его убил, – сказала Вера. Джули едва ее слышала. Море было спокойным, только тихо шуршал отлив.

      – Кто-то его задушил, а потом снял всю одежду. Наполнил ванну, положил его внутрь и разложил по воде цветы.

      Джули не знала, нужно ли на это что-то отвечать, и промолчала.

      – Эти цветы из вашего дома? – спросила Вера.

      Джули повернулась к ней:

      – У меня дома никогда не бывает цветов. У Лоры на них аллергия. Слезы текут ручьем.

      – А что насчет сада?

      – Вы шутите? У нас в саду ничего не растет. Папа приходит и стрижет нам траву, но мы ничего не сажаем. Там места – для одной бельевой веревки.

      – Значит, убийца принес цветы с собой. Пока мы говорим о нем в мужском роде, просто для удобства. Большинство убийц – мужчины. Но все же не будем забывать, что это могла быть и женщина. Так зачем ему приносить цветы? Вам это о чем-нибудь говорит?

      Джули покачала головой, но что-то всколыхнулось в ее мозгу, какое-то воспоминание.

      – Цветы приносили на место гибели Томаса. Бросали их в воду. Люди из того района, где жила его мать. Даже те, кто его не знал или знал, но не любил. Просто чтобы сказать, что им жаль. Что они понимают, какая это утрата. Лишиться жизни из-за того, что пара ребят бесилась рядом. Люк тоже ходил. Я купила для него нарциссы.

      – Цветы в знак памяти и горя, – сказала Вера. – Универсальный жест.

      Джули не поняла, что она имеет в виду.

      – Вы хотите сказать, что тот, кто убил Люка, сожалел об этом?

      – Возможно.

      – Но если вы сожалеете – причем заранее, раз принесли цветы, – зачем убивать? Никто ведь не заставлял его вламываться в мой дом и убивать моего сына.

      – Никто и не вламывался, – сказала