.

лицо. Она никогда не понимала, о чем он думает. Но, похоже, он был не так уж успешен. Треть своей взрослой жизни он провел в тюрьме. Возможно, взаперти ему было комфортнее.

      Он посмотрел на нее, прищурившись.

      – Вы же не думаете, что мы имеем к этому какое-либо отношение?

      – Люк винил себя в смерти вашего мальчика. Интересно, может, вы тоже его в этом винили?

      – Это был несчастный случай.

      Он потушил сигарету. Она заметила, что его рука дрожит, и подумала, не было ли и это частью игры. Она пододвинула пачку к нему и подождала, пока он вытряхнет из нее следующую сигарету.

      – Вы когда-нибудь встречались с Люком?

      – При жизни Томаса – нет, – он едва улыбнулся. – Я в последнее время не часто бывал дома. Меня выпустили на похороны моего мальчика. Там я встретил пацана Армстронга. Но Томас говорил о нем, когда приходил меня навещать. Похоже, что они были настоящими друзьями. Два сапога пара. Не самые умные в своем окружении. Такое впечатление я составил со слов жены. Мы были рады, что он сошелся с Армстронгом. Мы не хотели, чтобы Томас пошел по моим стопам. Он бы в этом не преуспел и ни за что бы не выжил в таком месте, как это.

      – Вы говорили с Люком на похоронах?

      – Ага. Перекинулся парой слов. Мне не разрешили остаться на пиво и сэндвичи.

      – Что он сказал?

      – Что сожалеет. Что сделал все возможное, чтобы спасти Томаса. Было видно, что он не врет. Выглядел паршиво. Рыдал, как младенец, всю службу, с трудом выплевывал слова, когда говорил со мной.

      – Его мать была там?

      – Толстая блондинка? Ага. Томас про нее тоже рассказывал, говорил, как хорошо она к нему относилась. Я поблагодарил ее.

      – Вы были в тюрьме, когда Томас погиб?

      – Под следствием.

      – Но вы наверняка попытались выяснить, что произошло.

      – Поговорил с парой человек.

      – И?

      – В кои-то веки ваши оказались правы. Парни выпивали, бесились. Томас упал в реку. Как я и сказал, несчастный случай, – он замолчал. – Хотел бы я, чтобы можно было кого-то обвинить. Но некого.

      – У Томаса были другие друзья?

      – Не особо. Были дети, с которыми он раньше играл, был парень постарше с нашей улицы, который присматривал за ним. Но Люк Армстронг был единственным настоящим другом.

      Некоторое время они сидели в тишине. Офицер, сидевший в коридоре, поерзал на неудобном стуле. Они услышали, как на поясе зазвенели ключи.

      – Это все? – спросил наконец Шарп.

      – Вы представляете, кто мог хотеть смерти Люку Армстронгу?

      Он покачал головой:

      – Никто из тех, кого я знаю, не стал бы душить мальчишку.

      Вера знала, что это не так, но комментировать не стала.

      – Он не работал на вас? В смысле вы не использовали ребят в своих целях?

      Она подумала о каких-нибудь мелких поручениях, может, он давал им пару фунтов за передачу сообщений.

      – Я же сказал, я никогда не встречался с Люком Армстронгом,