Маргиналы в советском социуме. 1930-е – середина 1950-х годов. Коллектив авторов

2,3 %[99]. При сопоставлении данных с разницей в квартал 1933 г. обнаруживается определенная разница в критериях социального учета. Даже если принять во внимание, что в апреле учетом было охвачено 2/3 тылоополченцев, а в августе учет оказался почти поголовным, то неясно, почему оказалась существенно сниженной доля доминантной группы («кулаки»), но при этом увеличились группы торговцев и лишенных прав по суду, а категория административно-ссыльных вовсе исчезла как социально-учетная группа.

      Предположительно, последняя была присоединена к категории лиц, лишенных прав по судебным приговорам, а часть «кулаков» – к торговцам. Это свидетельствует о несовершенстве учета в частях т. о.

      Из всех выявленных статистических документов только одна группа отчетов позволяет наиболее детально проанализировать социальный состав частей т. о., – представленные в ЦУТО НКПС весной – летом 1932 г. сводные «Сведения на тылоополченцев…» по отдельным батальонам[100]. Имеются сведения о тылоополченцах 13 из 17 существовавших тогда батальонов т. о. НКПС. Всего в «Сведениях…» учтено 5923 чел., что составляет около 70 % от общего числа тылоополченцев НКПС на начало лета 1932 г. При анализе сведений по этим батальонам выявлено, что большинство тылоополченцев (3382 чел., или 57,1 %) оказалось лишенным избирательных прав как иждивенцы «кулаков». Собственно «кулаков» в этих батальонах было всего 133 чел. (2,3 %). Затем идут иждивенцы торговцев (782 чел., или 13,2 %) и сами торговцы (287 чел., или 4,8 %), иждивенцы служителей религиозных культов (427 чел., или 7,2 %) и сами служители (253 чел., или 4,3 %), иждивенцы «эксплуататоров наемного труда» (238 чел., или 4 %) и сами «эксплуататоры» (43 чел., или 0,7 %). Среди тылоополченцев было также 4,1 % лишенных избирательных прав по суду, 0,6 % «религиозников», 0,5 % иждивенцев бывших служащих полиции, по 0,3 % административно-высланных и иждивенцев граждан, служивших в белой армии и «участвовавших в бандах».

      Таким образом, иждивенцев (прежде всего, детей) «кулаков», торговцев, служителей религиозных культов и т. п. насчитывалось 82,3 %, в то время как самих лишенных избирательных прав по этим признакам всего 12,2 %. По национальности среди учтенных большинство (60,7 %) составляли русские, 19,4 % – украинцы, 4,7 – татары, 4,4 – белорусы, 3 – немцы, 2,2 % – поляки. Другие национальности составляли менее 1 % каждая.

      В отчетных документах последующих лет периодически встречаются сведения из отдельных частей, подтверждающие указанные выше тенденции. Так, в январе 1935 г. в 32-м батальоне т. о. (Урал) из 646 тылоополченцев иждивенцами «кулаков» был 561 чел. (86,8 %), собственно «кулаками» – 22 (3,4 %), иждивенцами торговцев – 19 (2,9 %), торговцем – 1 (0,15 %), иждивенцами служителей религиозных культов – 14 (2,2 %), сыном кустаря – 1 (0,15 %), сыновьями «белобандитов» – 4 (0,6 %), лишенными прав по суду – 24 чел. (3,7 %). Русских в батальоне было 91,2 %[101]. В 14-й отдельной роте т. о. (Омск) в июне 1935 г. из 216 тылоополченцев 76,85 % были членами семей «лишенцев», 11,1 % – «кулаками». Русские среди них составляли 82 %, украинцы – 8,3 %[102].

      С переходом т. о. в ведение НКВМ в отчетных докладах

99

Там же. Д. 18. Л. 125.

100

Там же. Д. 9. Л. 34, 55, 67; Д. 11. Л. 80; Д. 13. Л. 2, 18, 26, 35, 48, 51, 60; Д. 14. Л. 15; Д. 15. Л. 10.

101

РГВА. Ф. 37940. Оп. 1. Д. 75. Л. 25 об.

102

Там же. Ф. 25893. Оп. 1. Д. 332. Л. 57.