Разрыв легенды. Александр Лонс

разъяснить принципы работы его аппаратуры, тот не особо откровенничал. «Почем я знаю, парень? – неэмоционально ответил он. – Видишь, эта штука работает? Работает. Умею ей пользоваться? Умею. Причем заметь, умею хорошо. Управлять неплохо могу, с другими железками сопрягать, а о всяких там принципах и технических подробностях даже не задумываюсь. Это ты у разработчиков выспрашивай». Потом он доходчиво объяснил, что большинство программистов-практиков совсем даже не обязательно догадываются, как именно взаимодействует с тем или иным процессором написанная ими высокоуровневая программа. Да я и сам такое подозревал. Кроме довольно-таки узкого круга разработчиков и системщиков, никто из обычных людей представления не имел, как функционирует кем-то сделанное и потом растиражированное на заводах оборудование.

      Сейчас в очередной раз предстояло лезть в Инжектор – установку, что призвана переместить меня в нужное место. Внешне устройство напоминало суперкомпьютер, скрещенный с универсальным кузнечным станком в модерновом исполнении. Вообще-то инжектор – это такой прибор для нагнетания чего-нибудь куда-нибудь. В нашем же случае – приспособление для перемещения в ту или иную линию Реала. Дело в том, что из нашей реальности попасть в другой мир довольно-таки сложно. Не удается воспользоваться трамваем, что изредка ходит по какой-то Зеленой улице. Нет каменной арки – перехода в иную вселенную. У нас не было Лабиринта, пройдя который можно перенестись куда угодно. Карт с волшебными картинками здесь тоже не было. Зато имелся Инжектор. Установка с подключенным к ней «саркофагом» из какого-то черного, тускло блестящего материала. К внешности этой штуки я давно привык. Человек залезал внутрь, закрывался такой же крышкой, а дальше дело за оператором – отправить этого несчастного в любую точку комплексной реальности. Как всем известно, те миры, что в общем плане принято называть Реалом, представляли собой частный случай реальности комплексной, поэтому в Реал тоже можно было попасть.

      – Пройдите тест, – уныло повелел Проф, мельком взглянув на меня.

      – Что, опять? – возмутился я. – Проходил же в прошлый раз. Да и в позапрошлый тоже. Может, не надо?

      – Надо. Во время прохождения теста, – заученно проговорил Проф, – запрещается что-либо говорить, следует ограничить сознательную подвижность мускулатуры, так как каждое движение будет влиять на результат. Дыхание должно быть естественным, искусственно его регулировать не следует; закрывать глаза запрещено, кроме моргания; смотреть только прямо перед собой вот на этот кружочек.

      Не следует нервничать или волноваться. Если нарушите, придется переделывать, вам оно надо? Мне – точно нет. Это обязательная процедура, странно, что это вас все еще беспокоит… Давайте не тяните.

      – Можно подумать, если затяну, там что-то изменится, – пробурчал я.

      Проф сердито посмотрел на меня, но ничего не сказал. Наверное, хотел, по своему обыкновению, возразить, но передумал.

      Когда тест завершился, Проф взглянул