Емеля-2 (Часть 2. Детство, отрочество, юность). Александр Омельянюк

и гости появились,

      Рядом с ним и поселились.

      Стали вместе в лес ходить

      На охоту и… блудить.

      Те, что рядом поселились,

      В деревенских превратились.

      Разделение труда

      Их всех развело когда,

      Стал Федота того внук

      Богатеем местным вдруг.

      Как стрелец он стал служить.

      Как судья – всех разводить.

      Ведь недавно было время —

      Для стрельцов то было бремя —

      Как полиция служили,

      И спокойствие хранили.

      Так ведь было до бунта́,

      Да и было то когда?

      Так теперь и стал работать —

      Языком почаще ботать:

      Разрешать в деревне споры.

      Если мало… уговоры

      Заменял на хлёсткий кнут.

      В общем, царствовал он тут:

      Сам себя избрал он властью,

      Наслаждаясь ею, сластью.

      Если кто … не по его —

      Вмиг одёрнет он того.

      Ну, а пуще, для острастки,

      Тех сажал в острог по-братски.

      Ну, а тех, кто уж совсем…,

      Он казнил, но между дел,

      Брав пример с царя смурного,

      Реформатора дурного,

      Перебившего стрельцов —

      Разудалых молодцов.

      Стали все теперь давать.

      Так царить – не торговать.

      Вот и разжирел внучок.

      Но про деда – он молчок.

      Всем рассказывал лишь сказы

      Про Федотовы проказы:

      Про его с царём дела…

      А какие? То ж молва

      Пронесла слух за года́,

      Что бывало так всегда.

      Всё забылось ведь потом.

      Вспоминалось редким днём

      С лучшим кречетом на свете

      Тот скакал … с царём в карете —

      Мягким, тихим, добродушным,

      Но совсем не простодушным.

      Царь охотником ведь был,

      Потому стрельца любил…

      И внучок стал расширяться,

      За другие дела браться.

      Место новое нашёл,

      Где построил себе дом.

      Обзавёлся он женой,

      И скотиной дорогой.

      Стал там жить и поживать,

      И детей своих рожать.

      Десять ро́дили детей.

      Раз в два года – без затей.

      Память он хранил о предке,

      Побегом отрастав на ветке.

      Время шло вперёд и шло.

      Было это ведь давно.

      И менялись поколенья

      Друг за другом, без сомненья.

      Так и наступил тот век,

      Когда восстал вдруг человек…

      И роди́лся вновь Федот.

      Но теперь Федот не тот.

      Лишь потомок он стрельца —

      Удалого молодца́.

      Два ведь с половиной века

      Разделяли их, как веха.

      Этот стал Федот попом,

      Но хорошим ведь притом.

      Нового ровесник века.

      И любил он человека.

      И любого ведь при сём.

      Часто звал к себе всех в дом.

      Так зазвал к себе он «лихо».

      То зашло к нему в дом тихо.

      Стало жить и поживать,

      И Федота выживать.

      Воспротивился