Эстер. Анастасия Рустемовна Кадырбаева

стер. Мне, почему-то, кажется, что она знает очень многое.

      Как всегда, грациозно, она запрыгивает на подоконник и начинает наблюдать за происходящим на улице. Там люди, как маленькие букашки, мелькают под окнами домов, вот проехал большой жук-автобус, шурша колесами по асфальту и за ним повернулись ушки Эстер, хотя гетерохромными глазами она смотрела совершенно в другую сторону. Пушистый белый хвост обвил ее стройные лапки, а взгляд приковали к себе дети, играющие на детской площадке.

      –Все смотришь? – наклоняется к Эстер фиалка. –Что ты хочешь там отыскать?

      Прежде чем ответить, Эстер лениво облизывает свой нос и оглядывает розовый пушистый цветок с белой бахромой по краю.

      –Смотрю, как спешат по своим делам люди, совершенно не замечая того, как их обгоняет жизнь.

      Теперь и фиалка заглядывает в окно и смотрит вниз, на людей. За подоконником висит цветастый тюль и разговор остальным обитателям комнаты не слышен.

      –А ты уверена, что они не проживают свои жизни? – наконец удивляется фиалка.

      –Жизнь не в том, чтобы жить, а в том, чтобы чувствовать, что ты живешь. – улыбается Эстер. – Сейчас никто из них не чувствует, что живет. Они бегут на работу в спешке, не ловят текущий момент и словно роботы повторяют изо дня в день уже выученные движения, решают будничные проблемы и еще ни один не остановился, чтобы прочувствовать текущий момент, порадоваться жизни. Еще никто не заметил, что рядом с магазином поставили цветочную клумбу вместо урны и многие по привычке кидают в не окурки. Заменили освещение у трех фонарей, и никто не заметил, что свет по ночам теперь стал холодным. Отреставрировали статую у нашего фонтана…

      –И что, правда никто не заметил? – удивилась фиалка. –Его же ремонтировали несколько лет!

      –Три месяца. – облизнулась Эстер. – Недавно на фоне статуи сфотографировались две девочки, но даже не рассмотрели статую, а больше позировали. Наверное, для своих страничек в Интернете. Все они борются: кто за признание в обществе, кто за большие деньги, и еще никто не вспомнил о своей жизни. И никто не вспомнил, что жизнь – не бремя, а крылья творчества и радости. – Эстер снова облизнулась и повернулась спиной к окну. – Надоели!

      –А что ты? – не успокоилась фиалка. – Ты же сама целыми днями спишь!

      –Я? – удивилась Эстер. – Я – кошка. Мой смысл в том, чтобы наслаждаться жизнью и успокаивать нашу хозяйку. Она слишком переживает на своей работе. Один мудрец говорил, что высшее благо служить другим и делать добро. – И на этом, закончив разговор, Эстер спрыгнула с подоконника, а фиалка осталась разглядывать прохожих.

      ***

      Эстер нежится на диване, ловя лапой солнечный зайчик. Вся меблировка комнаты, в которой играла кошка, состояла из нескольких вещей. Большой бежевый диван стоял вплотную к стене. Над ним висело несколько портретов и фотографий, какая-то картина с натюрмортом, небольшая вышивка цветов в багете и тонкой раме и еще несколько пустых рам, ожидающих своих фотографий. На полу посреди залы лежал пушистый круглый ковер с журнальным столиком. Противоположную от дивана стену украшали подвесные полки, образуя причудливый лабиринт с книгами, несколькими статуэтками и большой вазой с нарциссами. Во все глаза, эти прекрасные цветы смотрели на то, как играет кошка. Боялись ли яркие солнцеликие растения это грациозное существо? Определенно. Они страшились того, что она начнет играть и с ними, а затем беспощадно сбросит на пол их вазу с водой.

      –Да что вы так дрожите, наконец! -выдыхает статуэтка. Она стояла на одной из полок, намного выше цветов и вся ее элегантная и переливчатая форма говорила об изяществе русалки, нежащейся в прибрежных водах океана. Длинный хвост уходил немного под воду, руки были сложены над головой, а морские волны блестели у скал, на которых сидела русалка. Ее длинные светлые волосы спадали на плечи. В ответ на резкий оклик, нарциссы снова вздрогнули.

      –Да что вы дергаетесь! Ведите себя прилично! – не успокаивается статуэтка. -Вы такие большие, а трясетесь, как зайцы!

      Ничем не выдавая то, что она наблюдает за разговором, Эстер только пповела ушами в сторону нетерпеливого и резкого монолога. На окне за занавеской подняла голову фиалка, как будто ожидая чего-то.

      –Встаньте ровно, расправьте лепестки! – продолжает наставлять цветы русалка. – Листья соберите в один пучок. Да, так лучше.

      Но как только статуэтка перестала поправлять цветы, на ум ей приходит что-то другое, и она начинает поучать бедные нарциссы, как им склонять стебли, чтобы лучше пить воду. В этом нескончаемом потоке советов и нравоучений никто из них не успевает заметить, как кошка в один прыжок оказывается на полке рядом с ними. Нарциссы тут же прижимаются друг к другу, забыв обо всем на свете, но глаза Эстер направлены на русалку.

      –Легко счастливому поучать несчастного, – кошка элегантно подбирает тонким хвостом лапки и начинает умываться. Это получается так естественно, словно она только и хотела запрыгнуть наверх, на свободное место между статуэткой и вазой, чтобы начать умываться.

      –Что? – удивляется русалка. – Я просто даю им совет, чтобы они стали роскошнейшей