Детский дом. Сергей Семенович Монастырский

, что делать, инстинктивно заглянула в приоткрытую дверь.

      На не прибранной с утра кровати в разбросав по одеялу ноги, лежала двенадцати летняя Иришка, поочередно откусывая от сжатых в обеих руках пряников, которые по одному каждому из детей дала после завтрака Вера, а в ногах у нее сидел ее восьмилетний брат Мишка и канючил:

      – Показывай письку!

      – Отстань! – отвечала Иришка, доедая его пряник.

      – Да?! А пряник тогда зачем я тебе отдал?

      – Дурак, потому что! Мал еще!

      –Да, а Вовке можно было?

      – А ты видел?

      – Ребята говорили.

      – Мало что говорили.

      Вера отшатнулась от двери. Яркое утреннее солнце погасло в ее глазах.

      Шел всего второй день ее нового счастья

      И шел ее восьмой год их супружеской с Петром жизни. Восемь лет назад Петр сказал:

      – Я все сделаю, чтобы мы были счастливы. И сделал. Он хорошо зарабатывал, и к тому времени у них было все, что считается признаком обеспеченности семьи – квартира и машина, и на деньги ни когда не скупился – каждый год они ездили на море. Бывали даже в Турции, в доме часто бывали гости.

      Не сделал только одного – детей. Оказалось – семя его было нежизнеспособным.

      А какая семья без детей! Иногда толи в шутку, толи от отчаяния говорил Вере:

      – Ну, сходила бы ты налево! Какая разница – это будет твой ребенок!

      – Дурак, ты Петька! – отвечала Вера. А потом как-то сказала:

      – Хорошо! Только это будет на твоих глазах! Хочешь!?

      – Я тебя вместе с ним убью! – ответил Петр, и больше разговоров на эту тему не было.

      А потом и родилась эта идея – взять ребенка из детского дома. Ни ее, ни его – общий значит ребенок.

      Дело это оказалось трудным, порой казалось даже невозможным. На поиски, переговоры, походы в различные инспекции ушел год. Пока, наконец, в одном из детских домов, где то на окраине их большого города, директорша не сказала:

      – Ну, посмотрите одну девочку. Ей, правда, двенадцать лет, но на маленьких у нас большая очередь.

      В начале, казалось, странным – везде от ворот поворот, а здесь сразу!

      Но тут уже не до странностей – не искать, же еще год, а может два!

      Девочка оказалась красивой, смотрела на них правда, из подлобья, но что тут такого, они ведь для нее тоже чужие!

      Правда, сразу же сказала:

      – Без брата не пойду! Увезете, знайте – сбегу на следующий день!

      Сказала спокойно, так что сразу стало понятно – сбежит!

      Посоветовались. Решили взять сразу двоих – Ирину и Мишу.

      Отойдя от шока и отведя детей в школу- в ту школу, в которую они ходили из детдома, Вера еле дождалась приходящего на обед Петра. Как могла, пересказала утренний разговор. Петр помрачнел, поиграл желваками, но успокоил:

      – Вера, мы ведь еще не знаем наших детей. Детдом, понятно, не институт благородных девиц. Но если что не так, будем исправлять! – Однако, уж чтобы знать всю правду, Иришку решили показать врачу.

      – В собесе, требуют медицинскую справку, такие там порядки, – под таким благородным предлогом было это обследование дочки.

      Седенькая, с узкими глазами врачиха не обрадовала.

      – Девочка, дефлорирована и, по всей видимости, не вчера.

      – А когда? – в один голос вскрикнули Вера и Петр.

      Врачиха развела руками.

      – Ладно, Вера, – уже на пути к дому успокаивал Петр, – ну, такая уже она нам досталась! Начнем их жизнь с чистого листа.

      Но жизнь с чистого листа как-то не получалась. Ребята приходили из школы – Ирина, как старшая, – водила Мишу в школу и приводила из школы самостоятельно, и закрывалась в своей комнате. Вера, специально взявшая отпуск на первый месяц новой жизни, через час звала их на обед.

      Они, молча и без эмоций ели и опять закрывались в своей комнате.

      – Давайте я с вами уроки поучу. Может вам что непонятно, – кричала им Вера через дверь.

      – Мы сами – немногословно отвечала Иришка.

      Часа через два уходили во двор гулять. Вера тихо выходила, садилась на скамейку вместе с другими мамашами, уже знавшими их историю.

      – Что, все время сторожить будете? – зло сказала Иришка в первый их день.

      – Да нет, я просто смотрю, ведь у меня еще детей не было, – оправдалась Вера.

      Дети ни ее, ни Петра никак не называли. Если и обращались, то безыменно.

      Петр, по обыкновению успокаивал:

      – Ну, не сразу, привыкают. У нас детей не было, а у них родителей…

      Родители, как им рассказывали в детдоме, были. Но пили беспробудно, и когда родился Мишка, а Иришке было четыре года, их лишили родительских прав, и детей определили в ясли и детдом. А потом родители куда-то пропали. Их никто не искал, они про детей ни разу не вспомнили. Может даже умерли.

      Вечерами