Охотники за пламенем. Хафса Файзал

однако его внутренний мир, периодически дававший о себе знать, был полон ненависти. Он как будто родился для того, чтобы ненавидеть Насира.

      Насир же не мог возненавидеть Альтаира в ответ, потому что в недобрых словах генерала крылась правда.

      – Ещё одно слово, и я перережу тебе горло, – прорычал Насир.

      – Полегче, хашашин, – отозвался Альтаир, подняв руки. – Кстати, о хашашинах… Я обязан доложить, что убийцы, которых султан послал за Охотником из Деменхура, не справились с задачей. И не вернулись. Кто бы знал, что Охотник – хладнокровный убийца, во многом похожий на вас?

      – Значит, теперь это моя работа? – Губы Насира сжались. Ему никогда не поручали приводить людей. Только убивать.

      Альтаир, пожав плечами, коснулся кинжала на поясе. Генерал был чуть старше Насира, однако вёл себя как ребёнок, переводя всё в шутку.

      – Султан приступил к плану ba[16] и хочет вас видеть, чтобы потолковать о человеке по имени… Хайтам?

      Так обычно и проходили их разговоры: Насир как мог игнорировал насмешки. Если бы Альтаир ненавидел принца только за статус, Насир с улыбкой отдал бы ему свой сан.

      Генерал, пронаблюдав за реакцией ястребиными глазами, рассмеялся и зашагал по коридору с лёгкостью истинного принца. Последнее, что услышал Насир, – глубокий голос, взывающий к одному из немногих праздных придворных.

      – Yalla! Неси моего сокола! Я жажду охоты.

* * *

      – Насир, – с балкона донёсся голос султана Гамека.

      Насир поднял глаза к тому месту, где эмиры обычно ждали входа в верхний тронный зал. Сейчас никого не было видно.

      Медно-красную кожу Гамека затеняла борода чуть короче его кулака, тогда как Насир стриг свою совсем близко к коже. Султан, чью голову покрывал поглощающий свет тюрбан, пристально глядел на сына.

      Похоже, Насир слишком рано закончил работу.

      – Из раза в раз ты справляешься всё лучше.

      Так и есть. Слишком рано.

      – Будут задания? – спросил Насир равнодушным тоном, на совершенствование которого ушли годы.

      – О, сколько кровожадности! – Султан приподнял тёмную бровь.

      Тысячи ответов чуть не сорвались с губ Насира, но лишь тишина сопроводила его мысли. Он пришёл во дворец. Дворец Аравии. Центр власти над пятью халифатами и тысячами людей. Вот только место это казалось пустым. Призрачным. Со времени смерти султанши дворцу чего-то не хватало.

      Взгляд Насира привлёк знакомый блеск ржавого медальона с надписью, который всегда свисал с шеи султана, частично скрытый многослойным чёрным таубом. Насир окаменел, сдерживая дрожь. Султан был крепким человеком. Мускулы и сила стали его неотъемлемой частью.

      И Насиру, как никому другому, было известно всё об этой силе.

      – Так и будешь стоять там, болван?

      Гамек ждал, когда Насир вздрогнет, однако сын его остался спокоен. Какое бы отвращение он ни испытывал, слово «болван» практически превратилось в его прозвище.

      – Смой кровь и приведи мальчишку. У нас встреча с Хайтамом.

      «Это

16

Б (буква арабского алфавита).