Мой летний эротический роман. Лена Лето

дом с сауной – отец построил его еще до моего рождения, но жить все же остался в городе. Моя старшая сестра, Кристина, здесь почти не появлялась, мол, скука смертная. А для меня это было самое счастливое время: я запоем читала книги, встречала в полях закаты и рассветы и делала пометки в блокноте: то стихи, то прозу.

      Дважды в день я выгуливала мою дворняжку Зайца по единственной улице в деревне. Летом ее заселяли дачники, такие тихие, что я угадывала их присутствие лишь по скрипу двери или редкому «здрасьте» за калиткой. Я чувствовала себя хозяйкой этих мест.

      Тот день выдался особенно жарким. Трава на лужайке желтела, понуро висели березовые листья. Я с утра спасалась от палящего солнца в беседке и только на закате вывела Зайца на прогулку.

      Не успела я свернуть на деревенскую улицу, как раздался шум двигателя. Звук стремительно нарастал, к нему добавился рев динамиков. И вскоре у ближайшего дома остановился орущий на всю мощь черный бумер – так резко, что пыль вокруг него взметнулась выше машины, и запахло паленой резиной.

      Заяц прижался к моим ногам, он мелко дрожал. Да и я чувствовала себя примерно также.

      Их было пятеро. Все взрослые – лет на пять-семь старше меня. Загорелые до черноты, темноволосые, в джинсах и без маек. Но больше всего мое внимание привлек водитель. Он вышел первым, за ним выпрыгнул черный доберман на сверкающей металлической цепи вместо поводка, с шипованным ошейником.

      Я никогда, никогда не чувствовала такой силы, исходящей от человека. Не знаю, что именно произвело на меня такой эффект: его гибкое тело с отполированными загаром мышцами, то, как он держался – поднятый подбородок, прямая спина – или дикая стремительность, с которой он перемахнул через забор.

      У меня заныло сердце. Такое ощущение я иногда испытывала, влюбляясь в киногероев на время просмотра фильма. Харизматичный злодей, опасный для каждого, но не для тебя – ведь ты по другую сторону экрана.

      Тогда, с Зайцем на руках, я тоже чувствовала себя по другую сторону экран, в безопасности.

      Парни забрали колонку и вместе с оглушительным звуком рока отправились в дом. А я, незамеченная, пошла дальше.

      К слову сказать, их дом был в аварийном состоянии. Доски, вероятно, никогда не знавшие краски, кое-где прогнили, оконные рамы покосились, пара ступенек на крыльце провалились. Участок подстать: заросший, с разваленной горкой поленьев. За последние пять лет, когда я стала проводить каникулы на даче, ни разу не видела здесь людей. Но теперь тихая жизнь в нашей деревушке закончилась.

      Ночь была душной, мы спали с открытыми окнами, и я отчетливо слышала и ритмичную музыку, и дружный мужской гогот, и невольно пыталась угадать, какой из голосов принадлежит парню с доберманом.

      Мне легко мечталось о нем в своей постели – в безопасности. Я представляла, что однажды мы можем случайно встретиться во время моей прогулки. Он будет идти мне навстречу в джинсах, без майки и оглянется мне вслед.

      Еще ненавязчиво, но с недавних пор парни, да и мужчины уже начинали оказывать мне знаки внимания. Все то, что раньше казалось недостатками, в семнадцать стало изюминками: и веснушки, и миндалевидный разрез глаз, и худощавость. Вдруг оказалось, что у меня есть грудь и длинные ноги. И красавицей меня стали называть не только родители и бабушка с дедушкой.

      Так что да, в моих фантазиях тот парень оборачивался. А я, конечно, нет. Шла дальше, только улыбалась.

      Я всю ночь фантазировала на эту тему, а бабушка с дедушкой ворочались на кроватях в соседней комнате и делали вид, что не слышат ни музыки, ни резвых мужских голосов.

      Глава 2

      Как же я люблю просыпаться утром на даче! Окно приоткрыто с ночи, ветер треплет занавеску, пахнет скошенной травой и птицы поют так громко, что, возможно, именно они меня и будят…

      Какое-то время я еще нежилась в кровати, белоснежное одеяло скользило по обнаженному телу, так сладко и приятно! Начался новый день, в котором будут новые книги, новые прогулки, новые удовольствия.

      Я завязала волосы в высокий хвост, надела короткие джинсовые шорты и топ от купальника и спустилась на первый этаж, на кухню. Бабушка жарила блины, толстые, с хрустящей корочкой, ароматные. Складывала их горкой на тарелке и промазывала сливочным маслом. Пальчики оближешь – в самом прямом смысле этого слова.

      Я умяла несколько блинов, заварила в огромной кружке чай со смородиной и, прихватив книгу, отправилась во двор: валяться на пледе под лапами елей и читать. Но не тут то было. Только я уютно утроилась с романом, как истерично залаял Заяц: значит, жди гостей.

      Кто там пожаловал? Я выглянула из-за куста смородины – и в сердце тихонечко кольнуло. Это был тот самый парень с доберманом, только уже без собаки. Он поднялся на крыльцо, не обращая на Зайца никакого внимания, и позвонил в дверь. Вот уж ему сейчас попадет от бабушки за то, что расхаживает без майки! Моя бабушка очень строгих правил, когда-то она была директором школы.

      – Здравствуйте, тетя Зина! – сказал он, засунув руки в карманы. Мне понравился его голос: твердый, с легкой насмешкой. Голос интеллигентного