Красивая как ночь. Лиз Карлайл

отпивая половину содержимого бокала. – Отнюдь.

      Внезапно Крейн оказался рядом с ним.

      – Поверьте моему слову, милорд, потому что я старик, который немало повидал. Очень многим женщинам суждено оставаться детьми до самой смерти. Они могут только надеяться, что найдут мужчину – любого мужчину, – который бы о них заботился. Но есть и другие, – продолжал Крейн, поглядев в окно, – которые рождаются… не то чтобы старыми, но мудрыми не по годам. С раннего возраста они знают себе цену и знают, чего хотят.

      – Не представляю, о чем ты говоришь, Крейн, – резко сказал граф.

      – Нет, милорд? – печально спросил тот. – Очень жаль.

      Не ответив, Кэм подошел к звонку и дернул шнурок.

      – Милфорд, – велел он, когда дворецкий наконец явился, – передай мисс де Северз, что я хотел бы видеть ее в моем кабинете после обеда, если ей это удобно.

      – Хорошо, милорд, – самым мрачным голосом сказал дворецкий и потом долго топтался на пороге. – А что мне делать, если…

      – Если что? – раздраженно спросил Кэм.

      – Если неудобно?..

      – Ей будет удобно, черт возьми! – Долговязая фигура Милфорда тут же исчезла.

      Кэм со стуком опустил бокал и уставился в него. Господи, что это с ним? Он никогда не пил до обеда, а сейчас перед ним уже пустой бокал. Он никогда не грубил слугам, а сегодня за четверть часа умудрился обидеть камердинера и дворецкого. Резко повернувшись, он направился к двери.

      – Крейн, – сказал он через плечо, сжимая холодную медную ручку.

      – Да, милорд? – отозвался старик.

      Кэм устремил взгляд на натертый до зеркального блеска дубовый пол.

      – Мой сарказм был неуместен. Я сегодня что-то сам не свой. Очень сожалею.

      – Я знаю, милорд, – мягко произнес Крейн. – Я знаю.

      Еще не успокоившись, Кэм зашагал по коридору, ведущему из его покоев. Возле комнат дочери он вдруг остановился, быстро постучал и вошел. Марта подскочила со стула так, что шитье упало на пол.

      Ариана стояла на цыпочках у высокого окна, неотрывно глядя на лужайки. Кэм знал, что она смотрит не на Хелен с Бентли, а вдаль, на старую тропинку, что тянулась от Честона вдоль Халкота к Сент-Андрусу. Девочка часто ходила по ней вместе с матерью, и Кэм снова подумал, не является ли это причиной молчания Арианы. Может, она грустит из-за смерти матери и еще не пришла в себя? Минуло столько времени, а ему это до сих пор неизвестно. Как он ни умолял, как ни уговаривал, как ни ругался, он не смог добиться от Арианы хотя бы слова.

      – Добрый день, Марта, – тихо сказал он. – Как дела?

      Марта подняла брови, но ее лицо ничего не выразило.

      – Как обычно, милорд. Мисс Ариана заинтересовалась происходящим за окном. Наверное, яркими листьями… они такие красивые – золотистые, красные.

      Граф хотел было напомнить девушке, что листья почти все опали и Ариане это неинтересно. Но он знал, что Марта так сказала по доброте. Да и что она могла сказать? Ариана часто сидела у окна, если не пряталась в чуланах, в шкафах или на чердаке.

      – Спасибо,