Пиранья. Белая гвардия. Александр Бушков

и все такое прочее, вплоть до воспарившего в невиданные выси народного самосознания – но в то же время престижно иметь при себе белую гвардию, в прямом смысле слова. Мазур уже не был так напряжен. Если из глубин толпы вздумает протолкаться в первые ряды вооруженный придурок, его перехватят даже не телохранители в цивильном – раздерет на клочки и сувениры исходящая обожанием толпа. Единственная угроза – конторская пятиэтажка в полукилометре отсюда, хороший снайпер в секунду способен оставить нацию без вождя и отца. Однако у каждого окна и на чердаке тоже торчат мальчики полковника Мтанги. Полковник вышколен в Европе и снайперскую угрозу всегда берет в расчет – пусть даже до сих пор на Папу никто со снайперкой не покушался.

      Так что можно было скоротания скуки для немного оглядеться. Принцессу, к сожалению, не рассмотреть, ее заслоняет шестипудовая туша его превосходительства, второго человека в армии (и в армии, и в парочке столь же ключевых точек есть только вторые, третьи и ниже следующие, а первым везде официально числится Папа).

      Папа как раз под нестройные аплодисменты стоявших на площадке и вопли толпы прикалывал орденскую звезду главному инженеру-французу. Тот старался соответствовать, но на лице все же читалась затаенная (и логичная, в общем) мысль: «Лучше бы деньгами дали». Дипломатическая мелюзгла, наверняка отчаянно скучавшая, старательно изображала на лицах живейший интерес. А вот товарищ советский посол, статный, с красивой проседью на висках, лучился искренней радостью, словно новенький полтинник. Месяц с лишним прошел, а он до сих пор не мог в себя прийти от радости. Ну, так уж человеку свезло…

      Карьерного дипломата – неважно, советского или западного – в подобное захолустье разве что палкой загонишь. Послами в этакую глушь попадают либо проштрафившиеся, либо неудачники без должной протекции. К тому же обремененный житейским опытом человек вроде Мазура прекрасно знает, что в Советском Союзе есть старая добрая традиция: послами в третьеразрядную глушь сплошь и рядом принято законопачивать провинившихся партийных товарищей невысокого ранга. Здешний посол исключением не был: бывший первый секретарь обкома из глубины сибирских руд то ли недостаточно гибко колебался вместе с линией партии, то ли животноводство развалил (Лаврик знал точно, но неинтересно спрашивать).

      Года три посол торчал тут декоративной фигурой, тихо сатанея от жары и скуки, потихоньку попивал и вяло блудил с техническим персоналом женского пола. А потом свезло…

      Короткая история здешней державы – всего-то четверть века с небольшим – как-то обошлась без серьезных потрясений. Когда в шестидесятом французы ушли… точнее говоря, не то чтобы ушли, просто-напросто спустили флаг, вывели свою администрацию и большую часть войск, сохранив ключевые позиции в экономике так прочно, что денежной единицей до сих пор служил французский франк… В общем, когда вместо сине-бело-красного штандарта стал реять черно-зелено-золотой, особых потрясений