Горячее прошлое. Николай Леонов

же следователь Юдин об этом молчит, говорит, что у него все под контролем?

      – Потому что вы из главка, – просто ответил Мусейко. – Вдруг проверяющий? Вы вопросы зададите и уедете докладную писать, а нам потом расхлебывать.

      – Думаете, он тоже будет рад избавиться от дела Веденеева?

      – Без сомнения, – уверенно произнес Мусейко.

      – Спасибо за откровенность, – сказал Гуров. – С патологоанатомом поможете пересечься? Хочу услышать, что он обо всем этом думает.

      – Легко! – Мусейко набрал номер патологоанатома, объяснил ситуацию, и тот обещал полковника принять. – Ну вот! Дело в шляпе. Здесь недалеко, метров сто по прямой. Спросите Вадима Сергеева.

      – За помощь отдельное спасибо.

      – Так мне есть смысл надеяться? – Этот вопрос застал сыщика уже в дверях.

      – На этот счет мне с начальством переговорить нужно. Нас ведь за нераскрытые дела тоже премиями не одаривают, – ответил Лев Иванович, попрощался с Мусейко и ушел.

      Вадим Сергеев встретил его у дверей морга.

      – Вы из главка? – докуривая сигарету, спросил он.

      – Так точно. Полковник Гуров.

      – Пойдемте, вам есть на что посмотреть.

      Эта фраза не отражала и десятой доли того, что довелось увидеть сыщику. Состояние трупа вызывало ужас даже при беглом осмотре. Патологоанатом же изучил все травмы досконально.

      Он сказал, что девятнадцатилетнего парня пытали долго и изощренно. Нет, это были не профессионалы из определенных структур, дилетанты, но совершенно лишенные чувства сострадания и даже доли благоразумия.

      Гурову хватило одного взгляда, чтобы понять одну важную вещь. Иван не владел той информацией, которая нужна была его палачам. Иначе он выдал бы все еще на начальном этапе пыток.

      Из отчета патологоанатома выходило, что мучили парня долго, никак не менее двадцати часов. Следы от первых ран успели состариться настолько, что разница во времени стала очевидна. Колотые и резаные раны, следы от ударов тупым предметом на предплечьях, ступнях, коленях и спине, ожоги, следы удушения на шее. Все это в огромном количестве, но без расчета изувечить до смерти.

      В конечном итоге умер парнишка от внутренних разрывов печени, почек и селезенки. Он просто истек кровью, пока лежал в багажнике.

      Патологоанатом выразил сомнения по поводу того, могли ли врачи спасти Ивана, если бы он был найден раньше. По его мнению, вероятность положительного исхода была крайне мала.

      – Равносильно чуду, – заявил он. – Преступники отвезли его на кладбище, когда поняли, что он уже не жилец.

      Все это заставило полковника поступиться принципами и поехать к генералу с рабочими вопросами во внерабочее время.

      Орлов оказался дома.

      Увидев выражение лица друга, он провел его на кухню, плотно прикрыл дверь и только тогда спросил:

      – Что-то серьезное?

      – Очень серьезное, – ответил Гуров, потер лицо, пытаясь сбросить усталость, оперся локтями о столешницу