Колдовской мир. Год Единорога. Андрэ Нортон

раз она не вызвала страха, наоборот, я снова ощутила этот странный порыв – нужно куда-то бежать, что-то делать… Но куда и что – в этом я не отдавала себе отчета.

      – Послушайте меня. – Голос его прозвучал слишком резко и мрачно, и все мы тут же притихли. – Завтра поутру вы услышите, как трубит горн. Это условный сигнал. Ступайте по тропе, что начинается от этого шатра, и придете к вашим мужьям…

      – Но постойте… – запротестовала Солфинна. – Как же церемония, благословение Чашей и Пламенем…

      Губы Имгри изогнулись в бледном подобии улыбки.

      – Вы покинули мир, где чтут Чашу и Пламя, госпожа. Здесь царят другие обычаи, но брак, заключенный в соответствии с ними, столь же свят и нерушим. Итак… – Он умолк и посмотрел по очереди на каждую из нас, включая меня, впрочем на мне его взгляд остановился не дольше, чем на остальных. Потом поднял руку, в которой, отразив зеленоватый свет ламп, блеснул кубок. – Сейчас я говорю с вами как отец! Да будет благосклонна к вам судьба!

      И, не дожидаясь ответа на свое отеческое благословение, лорд Имгри быстро удалился.

      – Да будет так. – Я поднялась со своего места, и все двенадцать пар глаз с изумлением воззрились на меня. – Думаю, лорда Имгри мы больше не увидим.

      – Так что же – нам идти к этим Всадникам в одиночку?.. – послышался чей-то ропот.

      – В одиночку? – недоуменно переспросила я.

      Тут мне на помощь поспешила Килдас:

      – Что ты такое говоришь, глупышка? Нас тринадцать! К тому же оглянись – неужто ты считаешь, что нам оказали недостойный прием?

      Она поднесла к лицу край покрывала из черного меха, в ворсинках которого, казалось, переливаются крошечные бриллианты.

      Вопреки моим опасениям, брошенные на произвол судьбы невесты не взбунтовались. Поговорив немного, они начали готовиться ко сну, причем вели себя так, будто наутро их ожидала самая настоящая свадьба. Каждая была погружена в собственные мысли, и время от времени на лице то одной, то другой появлялась тень улыбки. Я же, накрывшись серебристым мехом, почти сразу погрузилась в сон.

      Спала я крепко и проснулась лишь с первыми лучами солнца.

      – Гиллан!

      У входа в шатер стояла Килдас, и вид у нее был встревоженный.

      – Взгляни на это.

      Я нехотя покинула свое уютное меховое гнездышко и подошла к ней. Наши лошади исчезли, а второй шатер был пуст.

      – Похоже, они испугались, что мы вздумаем бежать, – заметила я.

      Килдас улыбнулась:

      – Как по мне, то напрасно. А ты как думаешь, Гиллан?

      Она была права: даже если бы мне посулили золотые горы за возвращение в Норстед, я и тогда не согласилась бы свернуть с избранного пути.

      – Хорошо еще они не забрали с собой наши наряды, – Килдас кивнула на лежащие на земле свертки, – и нам не придется краснеть за себя перед нашими мужьями. Что ж, не будем терять время.

      И, повернувшись к невестам, которые уже начали пробуждаться ото сна, воскликнула:

      – Вставайте!