Черный интернационал. Владимир Колычев

это наша страна, – уточнил Борис. – А нечисть – это вы... И я... Я тоже, если соглашусь с вами...

      Полный контроль над банком и всеми предприятиями, которые он опутал своей паутиной, давали ему гарантию спокойного безмятежного существования, в ближайшей перспективе десятки и даже сотни миллионов долларов прибыли. И ради этого ему нужно было пережить пусть и мощную, но лишь одну бурю. Искушение было велико...

      – Нас, евреев, всегда считали нечистью, – сказал Старыгин. – И кто так считает? Да те же люди, которые должны пострадать во имя высших интересов...

      – Какие высшие интересы? – поморщился Борис. – Вашего Олега Андреевича интересуют только деньги и власть...

      – Для нас, сыновей Давида, это и есть высший интерес, – не моргнув глазом, парировал Игорь Михайлович.

      – А конкретно, какие цели преследует Олег Андреевич?

      – Боюсь, что я не могу вам этого сказать, – сокрушенно развел руками Старыгин. – Но вы же человек умный, сами можете догадаться...

      Борис догадывался, какую гадость задумал опальный олигарх. Он давно уже пытается выбить почву из-под ног президента, но пока что ему это не удается. Но, как известно, вода камень точит. Террористические акты, вернее шумиха вокруг них, серьезно расшатывают государственные устои. Одной такой акцией ничего не добьешься, но если их будет десять, двадцать... Авось правительство подаст в отставку, а президент сложит свои полномочия. Будут назначены новые выборы, к власти придет подотчетный олигарху человек, тогда он выйдет из подполья, развернется во всю мощь своего чудовищного таланта. Если столь масштабные цели и преследует господин Сидоров, то одним терактом не обойтись.

      Возможно, олигарх преследует менее значимую, но весьма актуальную цель. Террористический акт вызывает шумиху, и это отвлекает внимание Генеральной прокуратуры от его персоны и тех афер, по которым и заведено уголовное дело...

      Так или иначе, пакость он затеял великую, а исполнять ее Борису. Слишком велико искушение прибрать к рукам все акции собственного, по сути, банка.

      – Хорошо, допустим, я соглашусь, допустим, произойдет то, чего добивается ваш босс. Где гарантия, что Олег Андреевич не потребует продолжения? Каковы гарантии, что он не откажется от своего обещания продать свои акции?

      – Мы можем заключить предварительный договор.

      – Вы с ума сошли? – вытаращился на Старыгина Борис. – Какой, к черту, договор?

      Такой-то обещает сделать то-то и то-то в обмен на террористический акт... Нужно было быть полным идиотом, чтобы заключить такой договор на бумаге.

      – Тогда вам придется рассчитывать на честное слово Олега Андреевича...

      – Честное слово у него не в почете, – усмехнулся банкир.

      – Если оно не подкреплено росписью и печатью, – продолжил посредник.

      – А устный договор в таком деле не котируется... У меня есть встречное предложение. Продавая свои акции, Олег Андреевич ничем, по сути, не рискует. Он получает свои деньги, кладет их на счет в банке или пускает в дело – это его дело. Но внакладе он по-любому не остается. Зато я рискую очень сильно. Если