Коронный удар. Владимир Колычев

изнасилует вас. Изнасилует вашу сестру...

      – У меня нет сестры.

      – Значит, он изнасилует чью-то другую сестру... Ничто так не способствует преступлению, как уверенность в собственной безнаказанности...

      – Да, да, вы меня убедили... Пожалуй, я напишу заявление.

* * *

      – Привет, мыша, как дела?

      Эти двое с бритыми головами, с татуировками на обнаженных руках появились... Нет, они не появились. Они свалились на голову. Как снег. Нет, как комья грязи. Облепили ее со всех сторон... Их всего двое. И как они только смогли заполнить собой все пространство?

      – Куда спешим? Куда торопимся?

      Наглые, злые. И вопросы у них такие же.

      – Вам... Вам какое дело? – шарахнулась от них Катрин.

      – Как это какое? Может, мы с тобой хотим. Ты одна, а нас двое. Один спереди, другой сзади. Тебе понравится!

      – Я не понимаю, о чем вы?

      Она пыталась обойти их. Но куда там. Улица широкая, а свободного пространства нет. Везде они. Везде... Может, это кошмарный сон?

      – Говорят, ты за щеку классно берешь! – гнусно засмеялся парень с золотым зубом.

      – Что?! – Ее возмущению не было предела.

      – А что, не берешь?.. А хочешь, все будут знать, что берешь. Очереди к тебе выстраиваться. Чур, я первый!

      Катрин была в бешенстве. И без всякого стеснения выдала все, что она о них думает. И слова правильные подобрала. Из резервных запасов могучего русского языка. Вышла целая пулеметная очередь.

      Бритоголовые опешили. Челюсти отвисли, глаза расширились.

      – Класс! Во дает! – восхищенно протянул он, когда Катрин закончила.

      – Я никому не даю, понял?..

      И снова пулеметная очередь.

      – Если вы сейчас не уйдете, я буду кричать! – предупредила она напоследок.

      И для убедительности закрыла глаза и пальцами заткнула уши.

      Кричать она не стала. Но когда она открыла глаза, от бритоголовых не осталось даже дымка на асфальте. Зато вокруг полно было случайных прохожих. Женщины, мужчины, старики, дети... И все смотрели на нее с раскрытыми ртами. Вне всякого сомнения, они слышали хотя бы заключительную часть ее речи.

      Но, как ни странно, никто не стал ее осуждать.

      – Так с ними и надо, с оглоедами! – замахала клюкой какая-то бабка.

      – Совсем распоясалась уголовщина! – сказал, как транспарант вывесил, какой-то дедок.

      – Проходу от них нет! – возмущенно воскликнула женщина с большой хозяйственной сумкой.

* * *

      Секс!.. Как много в этом звуке!.. Слилось... Вернее, слились. Два тела. Два разгоряченных тела. Ее и Глеба... Ну, слилось. А как же без этого?.. Хотя нет. Как раз-то и надо обходиться без этого. Пока не поздно?.. А если поздно? Если она уже беременна?

      – Эй, ты чего? – забеспокоился Глеб. – Что с тобой?

      – А что со мной? – выдавила она.

      – Рука у тебя задрожала. И сама побледнела...

      – А что, заметно?

      – Хоть и темно, а все равно заметно... Что случилось?

      – Презервативами пользоваться надо, вот что!

      – А-а, ну да... – Глеб озадаченно почесал затылок. –