Портрет-призрак. Антон Грановский

о чем ты говоришь. Я тебе ничего не посылал.

      – Вот как? – нахмурилась Марго. – Выходит, я все придумала?

      – Ну… – Он пожал плечами. – У тебя всегда было богатое воображение.

      – Еще слово в подобном тоне, и я запущу тебе в голову стаканом, – пообещала Марго.

      – Запускай, – разрешил Дронов. – Он все равно пластиковый. А что касается твоих слов, то уверяю тебя, Маргоша, я ничего тебе не посылал.

      – Врешь!

      Дронов пожал плечами:

      – Подумай сама: зачем мне посылать тебе картину, если ты ни черта не понимаешь в живописи и не сможешь отличить Рафаэля от ухмыляющейся рожицы на футболке?

      Марго несколько секунд вглядывалась в лицо Дронова, надеясь, что тот шутит и чем-нибудь выдаст себя, как это обычно бывало, но Дронов и бровью не повел.

      – Странно, – проговорила Марго. – Кто же тогда мне ее прислал?

      – Ленская, у тебя поехала крыша от горя. Если хочешь, я зайду к тебе сегодня вечерком – развеять грусть-тоску.

      – Не в этой жизни.

      Дронов пожал плечами:

      – Как хочешь. Я не в обиде. На свете много других женщин. – Он потянулся, хрустнув суставами, и блаженно произнес: – Черт, как же приятно быть холостяком. Взгляни на ту девушку! Правда, у нее красивая попка?

      – Дронов!

      – А грудь! Ты видела ее грудь? Я был бы не прочь…

      – Дронов, всему есть предел.

      Улыбка на его лице стала виноватой, но Марго видела, что он все еще ерничает. Состроив брови «домиком», Дронов примирительно проговорил:

      – Прости. Я же не виноват, что тебе не везет с мужчинами.

      – Кому не везет? Мне не везет?

      – Ну, не мне же. Годы бегут, и ты уже не юная девочка. Через пять лет тебе стукнет тридцатник, а там и до полтинника рукой подать. Душа моя, женский век короток, и нужно спешить. Что касается меня… – Тут он снова сладко потянулся. – Ах, черт, как же все-таки приятно быть холостяком! Слушай, ты прости, но мне нужно идти. С тех пор как мы развелись, мои дела стремительно пошли в гору, и теперь у меня полно работы.

      – Тебя пригласили раскрашивать школьный спортзал? – едко поинтересовалась Марго.

      – Мелковато мыслишь, Ленская. Бери выше!

      – Неужели столовую? Фрукты и овощи всегда тебе удавались.

      – Ха-ха, – обиженно проговорил Дронов. – Если хочешь знать, мне заказал свой парадный портрет один крупный политик.

      – А его фамилия случайно не Путин?

      Дронов вздохнул:

      – Злая ты. Ладно, пойду. Не сказать, чтобы я был рад нашей встрече, но… Если надумаешь снова выйти замуж – звони.

      – Зачем?

      – Попробую отговорить твоего жениха от самого опрометчивого поступка в жизни.

5

      Марго заплатила за колу и отошла от стойки. Куда теперь направиться, она еще не решила.

      Дронов нисколько не страдал. Он явно наслаждался своим новым положением, и Марго это расстраивало. Она уже давно не чувствовала к нему не только любви, но даже привязанности. Но ее самолюбие было уязвлено: этот тип отказался от нее с такой легкостью, словно она была старой, ни на что не годной вещью. А ведь когда-то Дронов клялся ей