Победители и побежденные. Полководцы СССР и Германии. 1941-1945. Алекс Бертран Громов

Кирпоносу поскорее передавать распоряжение о приведении войск в боевую готовность.

      А потом произошло то, неизбежность чего советские лидеры и военачальники, в общем-то, уже понимали, но всеми силами старались отодвинуть. О получении рокового известия Жуков рассказывал так:

      «Под утро 22 июня Н.Ф. Ватутин и я находились у наркома обороны С.К. Тимошенко в его служебном кабинете.

      В 3 часа 07 минут мне позвонил по ВЧ командующий Черноморским флотом адмирал Ф С. Октябрьский и сообщил: «Система ВНОС флота докладывает о подходе со стороны моря большого количества неизвестных самолетов; флот находится в полной боевой готовности. Прошу указаний».

      Я спросил адмирала:

      – Ваше решение?

      – Решение одно: встретить самолеты огнем противовоздушной обороны флота.

      Переговорив с С.К. Тимошенко, я ответил адмиралу Ф.С. Октябрьскому:

      – Действуйте и доложите своему наркому.

      В 3 часа 30 минут начальник штаба Западного округа генерал В.Е. Климовских доложил о налете немецкой авиации на города Белоруссии. Минуты через три начальник штаба Киевского округа генерал М.А. Пуркаев доложил о налете авиации на города Украины. В 3 часа 40 минут позвонил командующий Прибалтийским военным округом генерал Ф.И. Кузнецов, который доложил о налетах вражеской авиации на Каунас и другие города.

      Нарком приказал мне звонить И.В. Сталину. Звоню. К телефону никто не подходит. Звоню непрерывно. Наконец слышу сонный голос генерала Власика (начальника управления охраны).

      – Кто говорит?

      – Начальник Генштаба Жуков. Прошу срочно соединить меня с товарищем Сталиным.

      – Что? Сейчас?! – изумился начальник охраны. – Товарищ Сталин спит.

      – Будите немедля: немцы бомбят наши города, началась война…»

      Один из немецких журналистов, сопровождавших войска, писал тогда: «…миллионы немецких солдат ворвались в Россию без энтузиазма, но со спокойной уверенностью в победе». Однако мысль, что это всё же не война, а очень большая провокация, еще сохранялась у некоторых военачальников.

      Вскоре после четырех часов утра командующие Западным и Прибалтийским особыми округами доложили, что после бомбовых и артиллерийских ударов на советскую территорию двинулись наземные немецкие части.

      В половине пятого Жуков и Тимошенко приехали в Кремль, где в ответ на свой доклад услышали от Сталина вопрос:

      – Не провокация ли это немецких генералов?

      – Немцы бомбят наши города на Украине, в Белоруссии и Прибалтике. Какая же это провокация… – отозвался Тимошенко.

      – Если нужно организовать провокацию, – проговорил Сталин, – то немецкие генералы бомбят и свои города…

      А потом предположил, что Гитлер ничего не знает о происходящем.

      Сразу после этого Молотов связался с посольством Германии и услышал, что посол – граф фон Шуленбург – просит принять его. Молотов отправился на встречу с немецким дипломатом, а вернувшись, произнес роковые слова: «Германское правительство объявило нам войну…»

      В