Легкое дыхание лжи. Татьяна Гармаш-Роффе

его взлетала мощная мужская рука, а затем с силой опускалась на светлое лицо мамы…

      Он с трудом восстановил дыхание.

      – Извини, Мила, я не расслышал. Что было потом?

      …Потом спонсор велел шоферу изменить направление. Как Мила поняла, сначала он собирался везти ее в квартиру в городе, а теперь дал задание ехать за город… Так она в этом доме и оказалась. Спонсор улетал на следующий день по делам за границу на две недели, а Миле сказал, что придется ей посидеть тут до его возвращения. Будет, мол, у нее время поразмыслить о своем будущем и о том, что за все надо платить…

      – Ой, ко мне охранник идет, – шепнула Мила и отключилась.

      Она быстро закрыла окно, и в стеклах тревожно растеклось красным закатное солнце.

      Больше Мила в этот день не позвонила, а Роман ей – не отважился: мало ли, вдруг охранники рядом.

      Ночь он провел почти без сна, перебирая мысли и идеи.

      Надо купить ей маленький бинокль, думал он. Чтоб она тоже могла его видеть… Роман надеялся, что понравится Миле – они ведь одной крови. К тому же у него глаза немного разные – один просто карий, второй каре-зеленый, и это придавало ему чертовщинку, как говорили девушки.

      Хотя Мила если бы заинтересовалась своим соседом, то сама бы уже попросила купить для нее бинокль, разве нет? С другой стороны, ее похитил какой-то козел и держит взаперти, под охраной, – девушке сейчас не до соседа, понятно: она думает только о том, как спастись!

      Собственно, это ведь сделать проще простого теперь, когда у нее есть телефон: надо просто позвонить в полицию! Даже странно, что ни она, ни он до сих пор не подумали об этом. Завтра Роман ей скажет.

      Ему стало немного грустно при мысли, что полиция освободит Милу, и, как знать, вдруг он ее больше никогда не увидит… Но, может, она придет к нему, чтобы сказать спасибо, и они познакомятся… Он предложит отвезти ее в Москву, пригласит к себе выпить чаю или кофе… или пива… И они засидятся до темноты…

      Тут мысли его потекли совсем в другом направлении. И спать не давали до рассвета.

      А рано утром его разбудил звонок от Милы.

      – Они в такое время ко мне не заходят, считают, что я сплю… – пояснила она. – Вот я и решила тебе позвонить, пока тут спокойно… Я тебя не разбудила?

      – Нет, – бодро соврал Роман.

      Да и почти не соврал, в общем-то: радость слышать нежный голос Милы вполне компенсировала недосып. Он посмотрел в окошко своей горницы: девушка, как повелось, стояла у распахнутого окна, ее светлый силуэт будто мерцал в голубой тени.

      – Знаешь, о чем я подумала? Если бы ты мог купить бинокль для меня тоже и переправить его с вертолетом…

      Кажется, у Романа немножко закружилась голова.

      – …Я бы тогда смогла тоже тебя видеть… – застенчиво закончила фразу Мила.

      Роман подумал, что она, наверное, покраснела. Они ведь похожи, а он всегда легко заливался румянцем, когда смущался… Он схватил бинокль, навел его на Милу. Вряд ли она может разглядеть Романа через стекло его окна, и сейчас он не стеснялся