Дела житейские (сборник). Виктор Дьяков

вверх, поднимая подол сарафана обнажая сочные, золотистые от загара бёдра…

      – Папка, ты чего тут на столе спишь?!

      Геннадий с трудом поднял тяжёлую голову. Его бесцеремонно трясла двумя руками, вцепившись в рубаху, дочка.

      – Раечка… ты… ты как здесь? – Геннадий с трудом избавлялся от чар тяжких сновидений, возвращался в свой дом, в реальность. – А мать где?

      – Сейчас идёт, я её обогнала. А ты почему в кровать не лёг, разве так можно спать?

      – А где… где вы были? – его вопросы становились всё более осмысленными и тревожными.

      – Я у бабушки с дедушкой ночевала, а мама с каким-то дяденькой на машине уезжала…

      Дальше Геннадий уже не слышал, так как хлопнула калитка палисадника и послышались звуки знакомой походки… У него замерло сердце… Лариса вошла усталая, но совершенно спокойная.

      – Здравствуй, а чего это ты не переоделся… и спать что ли не ложился?… Ты что и не ел ничего весь день?! – она прошла на кухню и там с удивлением обнаружила, что приготовленное ею вчера еда не тронута.

      – Раечка, иди к себе, – жёстко приказал Геннадий и дочь, сразу сообразив, что отец чем-то не на шутку рассержен, поспешила скрыться в своей комнате.

      – Ну, чего ты девчонку гоняешь? Сейчас я быстро всё разогрею и обедать сядем, а то я сегодня тоже без завтрака, – слышался недовольный голос Ларисы из кухни, вытаскивающей суп из холодильника.

      Она поставила кастрюлю на плиту, зажгла газ и когда обернулась, наконец, обратила внимание на то, как смотрит на неё, стоящий в проёме кухонной двери, муж.

      – Где ты была?! – зловеще вопрошал Геннадий, но Лариса, похоже, не прочувствовала всей "глубины" вопроса.

      – А почему такой тон?! – столь же резко задала она встречный вопрос.

      Геннадий в упор испепелял взглядом жену. Лариса стояла в том же самом сарафане, в котором он видел её в прерванном недавно сне. Он грубо, чего себе никогда не позволял, схватил её за голую руку выше локтя и резко развернул к себе полностью. Из её рук выпала ложка и стукнулась об пол.

      – Я спрашиваю, где ты была весь вчерашний вечер, ночь и сегодня?!

      Лариса сделала попытку освободиться, но он не выпустил её руки.

      – Пусти, больно!..

      – Я жду ответа!

      – А я отказываюсь разговаривать… раз ты так…

      Она вдруг заплакала навзрыд. Геннадий от неожиданности отпустил её. Не отнимая от глаз носового платка, она быстро прошла в комнату… Геннадий растерянно за ней. Лариса опустилась в кресло, в котором обычно смотрела телевизор, и утерев слёзы стала напряжённо смотреть в тёмный экран, будто он работал. Она словно отключилась от всего. Геннадий нетерпеливо, нарочито громко кашлянул, но она, что называется, и ухом не повела.

      – Так, где ты была… и ночевала? – уже сдержаннее спросил Геннадий.

      Лариса с негодованием усмехнулась:

      – Ты что же серьёзно думаешь, что я где-то всю ночь гуляла!? Господи, ну и с дуралеем же я целых десять лет живу. Вместо того,