Утро звездочета. Сергей Дигол

вклиниваться даже Мостовой. В целом, информативность доклада явно перекрывала самолюбование докладчика – редкое для Дашкевича достижение.

      Задержанный начальник охраны ресторана – лишь сегодня утром я узнал, что его зовут Михаил Усатый, – оказался бывшим кадровым работником ФСБ. Вернее, КГБ, из которого он ушел еще в восемьдесят девятом году, сменил несколько частных охранных структур, пока не возглавил службу безопасности «Вествуда». Мужиного знакомого в Карасине супруга Усатого не узнала, фамилия и род деятельности жертвы также ни о чем ей не говорили. Сам Усатый признался, что знал Карасина давно, целых четыре года, с тех самых пор, как ресторан приглянулся журналисту в качестве места, где он может наслаждаться полным одиночеством в весьма достойном заведении. В непосредственной близости от места убийства – на столе, стульях, на тарелках, которые подавали Карасину, – отпечатков Усатого обнаружено не было.

      Нигде, кроме тарелок, не оставил отпечатков и официант, которого я поспешил зачислить в свои ровесники. На самом деле ему едва исполнилось двадцать два, при этом он уже успел пройти стажировку во Франции, Италии и, если я правильно запомнил, в Бельгии. Решение о его задержании было принято наутро после того, как задержали Усатого и Яковлева – того самого распорядителя, авторитет которого мы невольно подорвали в глазах подчиненных.

      – А как насчет контактов Усатого с ФСБ? – пробежавшись взглядом по нашим лицам, спросил Мостовой и поднял глаза на Дашкевича.

      – Запрос уже готов, – порывшись в бумагах, тот протянул шефу нужный листок. – Считаю целесообразным все сделать официально. В любом случае, это быстрее, чем по другим каналам, да и тянуть с ответом они не имеют права… Еще и эфэсбешников дернем, – добавил он после короткой паузы.

      – Вы лучше о работе думайте, – парировал Мостовой, но его глаза ясно давали понять: запрос Дашкевича уйдет в ФСБ, причем незамедлительно.

      Затем слово дали Кривошапке, прорабатывавшему финансовое направление. Кредитов Карасин не брал, долгов, во всяком случае, официальных, за ним также не числилось, а о неофициальных говорить еще слишком рано – по крайней мере, до тех пор, пока вдову журналиста не начнут беспокоить странные люди с не менее странными требованиями, например, о продаже квартиры. Кстати, кроме квартиры продавать нечего: у знаменитого критика не было не только дачи, но даже собственного автомобиля. Был рублевый счет в банке, о чем Кривошапке рассказала вдова Карасина, но банковские данные, и это понятно всем нам, нуждаются в дополнительной проверке.

      – И это самый успешный театральный критик, – резюмировал Мостовой, сложив руки на груди. – По счетам пробейте все досконально, может, что-то прятал от жены. Хотя я лично сомневаюсь. А в принципе, дожимаем деятелей общепита. Кстати, сегодня вечером двое из них окажутся на свободе, ведь так? – он покачался на стуле, а я утвердительно