Сидни Шелдон. Ангел тьмы. Тилли Бэгшоу

я сказала «у меня нет жизни», сознавая, что это конец.

      – Конец?

      – Конец покоя и счастья, которые я узнала с Эндрю. Но я не помню этих слов, детектив. Не помню ничего, кроме Эндрю и крови. И вас.

      – Вы сказали, что муж спас вас. От чего?

      Анджела потупилась.

      – Вытащил из неприятной ситуации.

      Дэнни понимал, что стоило бы расспросить подробнее, но не мог снова ее расстраивать. Очевидно, она не хотела об этом говорить.

      Скажет, когда будет готова.

      – Понимаю. А как насчет вас, миссис Джейкс?

      – Меня?

      – Существует ли человек, который может питать к вам личную неприязнь?

      Анджела снова погрузилась в мысли.

      – А ведь я никогда об этом не думала. Хотя, как вы знаете, между мной и Эндрю была огромная разница в возрасте – свыше пятидесяти лет, а люди любят судить ближних. Я знаю, в кругу знакомых Эндрю многие мне не доверяли, считая, что я охочусь за его деньгами. Полагаю, вы тоже так посчитали.

      – Конечно, нет, – солгал Дэнни, отводя глаза.

      – Я пыталась убедить Эндрю вычеркнуть меня из завещания, доказать всем, что его деньги меня не интересуют. Но он и слышать ничего не хотел. Говорил, что не стоит поддаваться на шантаж окружающих.

      – Поэтому вы отдали все деньги на благотворительность? Хотели доказать, что все ошибаются?

      Анджела пожала плечами.

      – Отчасти, возможно, да. Подсознательно.

      – Муж знал, что вы собираетесь все отдать на благотворительность после его смерти?

      – Нет. – Она покачала головой. – Это могло ранить его чувства. Эндрю хотел, чтобы я получила деньги, а я хотела, чтобы он был счастлив. Но, по правде говоря, я не знаю, что делать с таким огромным богатством.

      Дэнни невольно вскинул брови. Анджела рассмеялась теплым мелодичным смехом – словно мед стекал с ложки.

      – Вы, кажется, сомневаетесь, детектив. Но, спрашивается, что мне делать с четырьмястами миллионами долларов? Я люблю писать картины. Люблю гулять в каньонах. А это не стоит миллионы. Куда лучше отдать все людям, которые нуждаются. Которые могут употребить эти деньги с пользой. И каким-то уголком души я чувствую, что случившееся было не зря.

      Анджела снова опустила глаза, и Дэнни понял, что она едва сдерживает слезы. Он инстинктивно положил ладонь на ее руку и со смущением признал, что его словно электрическим током прошило.

      – Какого дьявола здесь творится?

      Дэнни подскочил. Голос Лайла Реналто разбил его настроение, как пущенный в лобовое стекло камень.

      – Что вы здесь делаете? – рявкнул адвокат.

      Он стоял на пороге с лицом, искаженным яростью, плечи агрессивно выдвинуты вперед. На нем был почти такой же костюм, как в прошлый раз, со светло-голубым шелковым галстуком под цвет глаз. Вот уж кому Дэнни совсем не был рад!

      – Я допрашиваю свидетельницу, – холодно ответил он. – А вы, мистер Реналто, как обычно, мешаете. Могу я спросить, что вы здесь делаете?

      – Ответ простой. Я здесь живу. Ангел вам не сказала?

      Дэнни повернулся к Анджеле.

      – Он и есть тот друг, в доме которого вы живете?