Звёздный «Кентавр». Шаг назад. Геннадий Ангелов

он.

      – Открывай отец, – ответил я с заметным волнением в голосе.

      Воцарилась тишина, после которой щёлкнул замок и дверь распахнулась.

      – Сынок это ты…

      Отец сидел в инвалидной коляске и смотрел глазами полными слёз. У меня пропал дар речи, когда я опустился перед ним на колени. Не в силах скрывать эмоции, как девчонка прослезился.

      – Вставай, вставай, ну, что же ты стоишь на коленях.

      Отец, гладил мои волосы, и, слегка, по-отечески, хлопал по спине.

      – Проходи, и закрывай дверь.

      Скинув берет и куртку в прихожей, направился на кухню за отцом. В квартире было темно и неуютно. Пыль, грязь, разбросанные по квартире вещи. И запах, противный и тошнотворный. В горле пересохло от того, что я увидел. Отец лихо управлял коляской, делая виражи по коридору. Моторчик коляски взвизгивал, и еле слышно трещал. На кухне первым делом я открыл полностью окно и, как следует, проветрил. Гора немытой посуды валялась в умывальнике.

      – Что случилось? Ты один живёшь? Где мама?

      – Долго рассказывать, – ответил отец, почёсывая густую бороду.

      Он заметно состарился, похудел, под глазами мешки.

      – Ты садись, не стесняйся, сынок. Возмужал вон как!

      Усевшись на стул, я тяжело вздохнул и опустил голову.

      – Может, выпьем? Так сказать за встречу?

      Голос отца заметно оживился, когда он сказал о выпивке. Открыв старенький холодильник, он вытащил пузатую бутылку водки и с гордостью поставил на стол.

      – Прости, закусывать, правда, не чем. Живу я один, и редко выбираюсь в город. Если заходят старые друзья, с работы, то они приносят что-то пожевать. Инвалид никому не нужен. Сам понимаешь, не маленький. Социальные службы давно поставили на мне крест, так я и перебиваюсь.

      Мы выпили и отец рассказал, что за эти годы произошло. Язык после двух рюмок у него заплетался, и он с трудом соображал. Мне часто приходилось его перебивать и возвращать к началу разговора.

      – Несчастье у меня, сынок, случилось на работе. Сорвался с лестницы и упал, с высоты более трёх метров, на спину. Результат ты сейчас видишь сам. Врачи сделали несколько операций, однако, к сожалению, ходить я так и не смог. Мне дали группу инвалидности и усадили в эту чёртовую коляску.

      Отец со злости ударил кулаком по тоненьким спицам. Он уже захмелел, глаза налились кровью.

      – Успокойся, прошлое не вернёшь, к сожалению и не исправишь. А где мама?

      – М-да, ты прав…Мама твоя, сынок, промучилась со мной больше года, и не выдержала, ушла. Ты помнишь, раньше я не злоупотреблял водочкой, но сейчас сам видишь…Заливаю от горя за воротник. Тут ещё пришло из твоей части письмо, в котором сообщали, что ты пропал без вести. Такие дела.

      – И мама больше не приходила? – спросил я с надеждой в голосе.

      – Нет, почему же, пару раз забегала, даже вещи мне некоторые стирала. Но потом встретила какого-то мужика и укатила с ним в другой город. Уже больше месяца не звонит.

      – Надо