Крейсерова соната. Александр Проханов

рейтинга. Связались с одиозными мировыми структурами. Пользуются влиянием в военных округах. Они спонсируют радикальные движения бритоголовых фашистов и «Красные ватаги» революционных бомбистов, готовя беспорядки в Москве накануне твоего помазания. Они всячески поддерживают обветшалые мифы о «красных» и «белых», подрывают наше новое мировоззрение, снижают победный пафос обновленной русской идеи. Мы должны устранить угрозу. Уничтожить заговор. Физически, как мерзких тлетворных насекомых, истребить Мэра и Плинтуса. Иначе нам обоим, а также нашей милой, ненаглядной России, почти уже ставшей владычицей мира, наступит конец…

      – Ты их хочешь убить? – изумился Счастливчик.

      – Иного выхода нет, – твердо произнес Модельер. Выставил ногу вперед, сложил на груди руки, обретая сходство с римским патрицием.

      – Я никогда не пойду на это. – Счастливчик возмущался сделанным ему предложением, омрачившим недавний восторг. – Перед лицом просвещенной Европы я отказался от смертной казни.

      – Никто не говорит о судебном разбирательстве и смертном приговоре. Они просто исчезнут, как будто и не рождались.

      – Это против моих этических принципов. Я дал слово народу, что больше никто по воле власти не умрет насильственной смертью.

      – Тогда умрешь ты, – жестко сказал Модельер, отступая на шаг от Счастливчика.

      Счастливчику показалось, что прозрачная, соединяющая их трубочка оборвалась.

      Он тут же ощутил удушье, словно его кровяным тельцам не хватало кислорода, началось витаминное голодание, скопившиеся в крови шлаки стали закупоривать сосуды, и в мозгу зазвучали погребальные удары колокола.

      – Ты хочешь дождаться беспорядков в Москве? Повторения стрелецких мятежей, когда безумные толпы начнут громить Кремль, искать тебя в кабинетах и приемных залах, чтобы схватить и посадить на кол? Или повесить на кремлевских зубцах? Или утопить в Москве-реке? Или зарядить в Царь-пушку и выстрелить? Разве так поступают великие державники? Твой предшественник, когда нависла угроза его начинаниям, сжег из танков парламент, расстрелял из пулеметов детей и женщин, а потом спалил трупы в крематории, а пепел съел, размешав его с медом. Власть – великое бремя, и она требует жертвы. Недавно ты поступил как великий правитель, пожертвовав подводной лодкой «Москва». Неужели ты не решишься раздавить двух злобных негодяев, желающих смерти тебе и погубления великому мировому проекту, с которым связано величие Родины?

      Удушье нарастало. В горле клокотал раскаленный уголь. Глаза выкатывались из орбит, так что среди зеленоватого московского неба начали расходиться фиолетовые и красные кольца.

      – Решайся, – грозно требовал Модельер, приставив длинный, накаленный, словно шкворень, палец к холодному лбу Президента. – Соглашайся во имя Москвы и России. Во имя Четвертого Рима. Если нет, я уйду в отставку.

      Небо волновалось, расходилось кругами,