Варяжская правда: Варяг. Место для битвы. Князь. Александр Мазин

черноусый.

      По-русски он говорил без акцента.

      – Хочешь? – он кивнул на кобылу.

      Духарев покачал головой.

      Рёрех вернулся минут через десять. Неловко сполз на здоровую ногу, дал коню купленную, видно, по пути морковку и похромал к кобыле.

      Ее пробовал тоже минут десять, вернувшись, спросил черноусого:

      – С седлом продаешь?

      – Нет, – качнул головой тот.

      Варяг повернулся к Сереге.

      – Дай ему семь гривен, – сказал он.

      Черноусый открыл было рот… и закрыл.

      Сергей вручил торговцу деньги, тот передал Духареву лошадей.

      – Не много дал? – позже спросил он варяга. – Вон хоть те и покрупнее, а стоят дешевле.

      Рёрех фыркнул, но тем не менее снизошел до объяснения.

      – Те, – сказал он, – хоть и крупнее, да на подножном корму и сене росли. А наших хузарин зерном подкармливал, потому и ценит дороже. Зато им четырех лет нет, а уже в полной силе. И выезжены. А что мелки, так им корму меньше надо, а повыносливей крупных будут. Я эту породу знаю.

      Поехали покупать седла. То есть варяг ехал на кобыле, а жеребчика Духарев вел на поводу и по указанию Рёреха угощал морковкой. К себе приучал.

      У седельника они провели почти час. Варяг придирчиво изучал товар и наконец выбрал два седла. Довольно потертых.

      – На новом, необмятом ляги сотрешь, – сказал он ученику.

      Кроме седел, купили еще большие перекидные сумки и охапку разных ремней с пряжками и без. Ремни старик сунул в одну из сумок. Туда же спрятал и стремена.

      – Они те токо посадку испортят, – буркнул он. Сделав, что планировалось, Рёрех немедленно двинулся в обратный путь. Задержался только, чтобы поесть.

      Серега был огорчен. Он уже Бог знает сколько времени не видел людей… И женщин. Пока жил в лесу, об этом как-то не думалось. Да и до женщин ли, когда тебя вумат затрахал одноногий свирепый дедок? Но стоило глазу увидеть знакомые выпуклости и изгибы…

      Варяг, сучок корявый, Серегиным намекам не внял.

      «У самого, небось, с этим делом уже лет двадцать – никаких проблем!» – злобно размышлял Духарев.

      В трактире им принесли кучу всякой снеди – в дорогу. Еще подали горячей похлебки, горшок тушеных овощей. Серега умял все. Соскучился он по овощам. В лесу все мясо да мясо.

      За длинным столом они сидели, считай, одни, ни слева, ни справа никто не подсаживался. Словно вокруг варяга была обозначена черта, за которую заступать не смели.

      Уезжали верхом, по хорошей дороге, поначалу довольно оживленной. Однажды им навстречу попался отряд из дюжины воинов. Молодые, крепкие парни, кто – с бородой, кто брит, шли налегке, сгрузив поклажу, в том числе и брони, на нескольких вьючных лошадей, которых вели в поводу двое мужчин невоинственного вида. Рабы. Один из воинов, что нес на плече здоровенный боевой топор, неожиданно шагнул в сторону и заступил дорогу Рёреху. Серега напрягся, а варяг и бровью не повел. И даже не подумал придержать кобылку. Парень оглушительно свистнул, хузарская лошадка, испугавшись, едва не вскинулась на дыбы, но Рёрех осадил ее, прикрикнул…

      – Хаг! –