Буря мечей. Пир стервятников. Джордж Мартин

вы человек. Прелестная леди Шая говорит, что вы недавно женились – если б вы послали за мной раньше, я имел бы честь петь у вас на свадьбе.

      – Чего-чего, а новых песен моей жене не требуется. Что до Шаи, мы оба знаем, какая она леди, и я попросил бы тебя не произносить ее имени вслух.

      – Как милорд десница прикажет.

      При их последнем разговоре одного резкого слова было достаточно, чтобы певца прошиб пот, но с тех пор он как будто набрался смелости. Скорее всего он почерпнул ее из штофа, но, быть может, в этом есть вина самого Тириона. «Я угрожал ему, но не исполнил своей угрозы, вот он и обнаглел». Тирион вздохнул.

      – О тебе говорят как об очень талантливом певце.

      – Благодарю вас, милорд.

      – Мне думается, приспело время показать свое искусство в Вольных Городах, – улыбнулся Тирион. В Бравосе, Пентосе и Лиссе любят пение и щедры с теми, кто умеет им угодить. – Он попробовал вино – скверное, но крепкое. – Лучше всего будет совершить путешествие по всем девяти городам – зачем лишать кого-то радости услышать тебя. По году на каждый – вот и довольно. – Он полез в карман, где лежало золото. – Порт закрыт, и тебе придется сесть на корабль в Синем Доле, но мой Бронн найдет тебе лошадь, а я почту за честь оплатить твой проезд.

      – Но, милорд, вы же сами ни разу не слышали, как я пою. Прошу вас, минуту внимания. Пальцы Саймона забегали по струнам, и он запел:

      Он в глухую ночь оседлал коня,

      Он покинул замок тайком,

      Он помчался по улицам городским,

      Ненасытной страстью влеком.

      Там жила она, его тайный клад,

      Наслажденье его и позор,

      И он отдал бы замок и цепь свою

      За улыбку и нежный взор.

      – Там еще много всего, – сказал он, прервав пение. – Особенно, как мне кажется, хорош припев: «Золотые руки всегда холодны, а женские – горячи…»

      – Довольно. – Тирион вынул руку из кармана, так ничего и не достав. – Я не желаю больше слышать эту песню. Никогда.

      – Вот как? – Саймон отложил арфу и хлебнул вина. – Жаль. Ну что ж, у каждого своя песня, как говаривал мой старый учитель. Быть может, другим она понравится больше – например, королеве или вашему лорду-отцу.

      Тирион потер рубец у себя на носу и сказал:

      – У отца нет времени на песни, а сестра моя далеко не так щедра, как можно подумать. Молчанием умный человек мог бы заработать больше, чем пением. – Яснее он выразиться не мог, но Саймон, как видно, разгадал смысл его слов.

      – Мою цену вы найдете умеренной, милорд.

      – Приятно слышать. – Тирион стал подозревать, что тридцатью драконами дело не обойдется. – Назови ее.

      – На свадьбе у короля Джоффри будет певческий турнир.

      – Там будут также жонглеры, шуты и пляшущие медведи.

      – Медведь будет всего один, милорд, – поправил Саймон, который явно следил за приготовлениями Серсеи пристальнее, чем Тирион, – а вот певцов – семеро. Галейон из Кью, Бетани Быстрые Пальцы, Эйемон Костан, Аларик Эйзенский, Хэмиш-Арфист, Коллио Кьянис и Огланд из Староместа