Буря мечей. Пир стервятников. Джордж Мартин

Иллирио здесь нет, – сказала она наконец, – и даже он не поколебал бы меня, если бы оказался с нами. Безупречные нужны мне больше, чем корабли, и больше я не желаю слышать об этом.

      Гнев выжег из нее горе и страх – на несколько часов по крайней мере. Она вызвала к себе в каюту кровных всадников и сира Джораха – единственных, кому доверяла во всем.

      После она хотела уснуть, чтобы как следует отдохнуть к завтрашнему дню, но, проворочавшись около часа, поняла, что это бесполезно. Агго за ее дверью натягивал новую тетиву на лук при свете висячего фонаря. Ракхаро сидел, подвернув ноги, рядом с ним и точил свой аракх. Дени велела им продолжать свое занятие и вышла на палубу дохнуть прохладным ночным воздухом. Матросы, занимаясь своими делами, не докучали ей, но скоро к ней подошел сир Джорах. Он никогда не отходит далеко – и слишком хорошо понимает, в каком она настроении.

      – Вам бы надо поспать, кхалиси. Завтра нас ждет жаркий и тяжкий день. Вам понадобятся все ваши силы.

      – Ты помнишь Ероих? – спросила его Дени.

      – Девушку-лхазарянку?

      – Я отняла ее у насильников и взяла под свою защиту. Но когда мое солнце и звезды умер, Маго забрал ее назад и убил. Агго сказал тогда, что это ее судьба.

      – Я помню, – сказал сир Джорах.

      – Я долго была одна, Джорах. Совсем одна, если не считать моего брата. Я была маленькая и всего боялась. Визерис должен был защищать меня, но вместо этого обижал и пугал еще больше. А ведь он был не только моим братом, но и моим королем. Зачем же боги создают королей и королев, если не для того, чтобы защищать тех, кто сам себя защитить не может?

      – Некоторые короли создают себя сами – как Роберт.

      – Разве это король? – презрительно бросила Дени. – Короли существуют, чтобы творить справедливость, а он поступал вопреки ей.

      Сир Джорах ничего не ответил – только улыбнулся и легонько коснулся ее волос.

      В ту ночь ей приснилось, что она Рейегар, едущий на Трезубец, но под ней был не конь, а дракон. Мятежники узурпатора стояли за рекой, закованные в ледяную броню, но драконий огонь пахнул на них, и они растаяли, превратив Трезубец в бурный поток. Частью души Дени сознавала, что ей это снится, но другая ее часть ликовала. Так должно быть, и так будет. Все остальное – лишь страшный сон, от которого она пробудилась только теперь.

      Проснулась она и в действительности, во мраке своей каюты, все еще торжествуя. Корабль, казалось, пробудился вместе с ней. Она слышала поскрипывание дерева, плеск воды у борта, шаги у себя над головой – и что-то еще.

      Кто-то был вместе с ней в каюте.

      – Ирри? Чхику? Вы где? – Служанки не отвечали. В темноте она ничего не видела, но слышала их дыхание. – Джорах, это ты?

      – Они спят, – сказал совсем близко женский голос. – Все спят. Даже драконы, и те должны спать.

      – Кто здесь? – Дени вглядывалась во мрак, и ей казалось, будто она различает едва уловимые очертания фигуры. – Чего тебе надо?

      – Помни: чтобы попасть на север, ты должна отправиться на юг, чтобы попасть на запад – пойти на восток. Чтобы продвинуться