Трепет. Сергей Малицкий

живот, на котором багровыми кругами запеклись ведьмины кольца.

      – Как он выглядел? – хмуро проговорил Орс. – Он показал лицо? А я-то все никак не мог понять, что с тобой. Как ты догадалась обратить на себя ведьмины кольца? Есть же и более щадящие способы… Почему ты все еще жива? Они должны были выжечь сначала тебя саму, а уж потом мурса!

      – Я не знаю, почему я все еще жива, – одернула рубаху и снова взялась за весла Кама. – Но я была уверена, что там, на берегу, это была твоя магия. До тех пор, пока не заставила того мурса назвать свое имя.

      – Как ты сумела? – спросил Орс.

      – Закляла кровью, – ответила Кама. – Закляла того, кто пролил кровь, этой кровью.

      – Ты понимаешь, что теперь этот мурс никогда и близко не подойдет к тебе? – шевельнулись губы Орса.

      – Это плохо? – удивилась Кама. – Я вовсе не рвусь общаться с мурсами. С меня и тебя довольно.

      – Как его имя? – Орс как будто побледнел.

      – Диафанус, – ответила Кама, и Орс начал таять.

      Он вновь появился в полдень следующего дня. Кама успела вымотаться до изнеможения, немного поспать, окружив себя насторожью, продрогнуть до костей, проснуться, привести себя в порядок и, определив направление по тающим в утреннем небе звездам, снова взяться за весла. Мурс соткался на корме лодки, когда по ее носу стали видны не только вершины гор Митуту, но и берег. Похоже, что Орс был измотан.

      – Бери чуть к северу, – услышала она голос и уже не вздрогнула. – К Алу надо подходить вдоль берега, лучше пешком, там может быть опасно.

      – Там кто-то живет? – спросила она. – Какая там случается опасность, кроме той, что может выползти из провала Донасдогама? С калбами я справлюсь, но Виз Вини говорила, что они там редки. Только если запах падали разносится ветром. А прочие твари держатся близ караванной тропы вдоль отрогов Хурсану.

      – Там никто не живет, – ответил Орс. – Из-за провала Алу – самое поганое место в Сухоте. Но опасность там была всегда. Однажды, лет двадцать назад или даже раньше, я ходил туда с Виз Вини. Она сказала, что время пришло. Камни должны вернуться. И мы пошли. Где им еще возвращаться, как не там, где они впервые проявили себя после битвы у Бараггала? Мы подошли к Змеиной башне дня через три после нужной даты. Виз Вини очень сильна, но она и очень осторожна. В тот день я впервые увидел, что она может пугаться.

      – Что могло ее напугать? – удивилась Кама.

      – Мы обнаружили множество трупов, – ответил Орс. – Камни были интересны не только нам. Часть мертвых лежала на костре, изображая крест. Знак некогда существовавшего Ордена Слуг Святого пепла. Виз Вини была бледна, как соль. Я не сразу понял причину ее испуга. Она отогнала калбов, мы поднялись на башню, поняли, что окончательное появление камней отодвигается еще лет на пятнадцать или шестнадцать, вернулись вниз. Виз Вини почти трясло. Я спросил ее напрямую, зачем ей беспокоиться? Если даже забытый уже орден и возродился, с чего ей страшиться его? Это ее ордена все должны страшиться. Она посмотрела на меня, как на придурка,