Фобия. Наталья Андреева

не знала. Ничего.

      – Он правильно сделал, что не сказал. У тебя больное сердце.

      – Самоубийство… Не понимаю…

      – Что они от тебя хотели?

      – Не знаю.

      – Подозревают криминал?

      – Что?

      – Почему же он записки-то не оставил? Все сделал правильно, кроме одного: не оставил никакой записки. Странно.

      – Марк! Ты знал, да?

      – Рина, мы с твоим дядей поговорили по-мужски еще накануне нашей с тобой свадьбы. Я даже не стал возражать, чтобы ты являлась единоличным собственником нашей трехкомнатной квартиры, а я был только временно зарегистрирован… И мне надлежало каждый год отмечаться у твоего дяди, чтобы продлить эту чертову регистрацию.

      – Извини, я не знала.

      – Ты ничего не знала, – раздраженно.

      – Я думала, у вас все в порядке.

      – Пока я ничего не требовал, не заявлял никаких своих прав, все было в порядке.

      – Как можно сейчас об этом говорить!

      – Извини. Все, что мог, он для тебя сделал… Как твой отец? Не объявлялся?

      – При чем здесь отец?

      – Он, кажется, в Истре живет?

      – Да. И что?

      – Ничего…

      – Когда ты приедешь? Ты мне нужен здесь.

      – Рина, у меня дела.

      – Что может быть важнее меня? А ты сидишь там, в Москве… – она плачет.

      – Завтра. Может быть. Как только разрешат его похоронить…

      – Уже разрешили.

      – Да? Значит, все в порядке?

      – Федор Миронович помог.

      – Адвокат? А он что говорит?

      – Что подозревал о дядином решении. Ему оставалось жить несколько месяцев. Видимо, боли стали нестерпимыми. Дядя не хотел, чтобы я видела, как он умирает.

      – Все правильно. С твоим больным сердцем…

      – При чем здесь сердце, Марк? При чем?! Я выросла у него на руках! Он меня нянчил, устроил в хорошую школу, потом в институт. Я всем ему обязана! Он меня всю жизнь обеспечивал, квартиру нам купил! Почему он не захотел, чтобы я с ним побыла последние дни? Почему?!

      – Он любил тебя, Рина. И я люблю. Я тоже хочу тебя уберечь.

      – От чего? От жизни?

      – Ты еще ни разу не видела смерть. Не надо. Я скоро приеду. Держись. Все. Целую. Пока.

      – Марк…

      Звонок

      – Алло?

      – Рина, милая, как ты?

      – Ника?

      – Ну, конечно, Ника! Ты в таком состоянии уехала после похорон, что я беспокоюсь. Я все-таки врач. У тебя цвет лица нездоровый, и эти круги под глазами… Как ты себя чувствуешь?

      – Ну, как я могу себя чувствовать? Конечно, плохо!

      – Тебе надо срочно сходить к кардиологу, Рина. Срочно. Хочешь, я поговорю с кем-нибудь из своих знакомых? У нас тоже есть хорошие врачи, не только в Москве.

      – Нет, спасибо.

      – Ну, как хочешь, – говорит с легкой обидой. – Марк молодец. Он тебя поддерживает как может. Заботится о тебе.

      – Да.

      – И на работе нет проблем, поскольку ты на его фирме. Хорошо быть женой хозяина, да?

      – Не знаю.

      – У тебя голос совсем упавший. Держись.

      – Ты моя единственная подруга.

      – Ну, Рина! Что ты?

      – У меня остались только ты и Марк. Два близких мне человека.

      – Мы