Злые боги Нью-Йорка. Линдси Фэй

с мукой. Честолюбивый нью-йоркский парень теряет сознание, вокруг полыхает город, а у него в голове только одна мысль.

      «Если мне придется копить деньги еще десять лет, она выберет кого-нибудь другого».

      Когда я проснулся, нищим, растерянным, с тошнотой, мой брат уже подобрал мне новую профессию. К сожалению, таков вот Валентайн.

      – А вот и ты, дружочек, – протянул мой братец со стула, придвинутого к моей кровати, а потом уселся задом наперед, свесив над полированным кедром мощную светлую руку и наполовину изжеванную сигару. – Кстати сказать, часть Нью-Йорка еще цела. Правда, твоя хата и рабочее место – уже нет. Я проверил. Они здорово похожи на потухший очаг.

      Значит, мы оба живы; не так уж плохо. Но где мы? На подоконнике в паре футов от меня стояла шеренга горшков с травой и миска, в которой бодро рос аспарагус – либо украшение, либо будущий ужин. Потом я заметил на дальней стене огромную картину со славным символом – белоголовым орланом, несущим в когтях стрелы, – и внутренне содрогнулся.

      Жилище Вала, на Спринг-стрит. Я уже несколько месяцев здесь не появлялся. Второй этаж симпатичного уютного домика, с развешанными по стенам смешными политическими плакатами и патриотическими изображениями Джорджа Вашингтона и Томаса Джефферсона. Пожарные – герои Нью-Йорка, а герои зарабатывают на повседневную жизнь политикой, поскольку очертя голову бросаются в пылающий ад, не получая за это платы. Потому их дни поделены: в качестве развлечения они тушат пожары, выбивают добродушие из соперников – членов других пожарных дружин – в организованных потасовках, пьют и ходят по шлюхам в Бауэри. А в качестве работы помогают друзьям избираться или получать назначения на городские места, и потому все они умудряются избирать и назначать друг друга. Может, люди и стали бы возражать против такой системы, но они поклоняются пожарным. Кто выступит против пожарного, если тот одет в красную рубаху и ты передаешь ему в окно собственного ребенка?

      У меня не хватает смелости ни на то, ни на другое. Ни на политику, ни на длительное воздействие Вала.

      Валентайн – демократ, точно так же, как некоторые люди бывают докторами, грузчиками или пивоварами, и цель его профессиональной жизни – растереть в порошок ненавистных вигов[12]. Демократы не слишком беспокоятся о нескольких разрозненных группах антимасонской партии, чья единственная цель – убедить Америку, будто масоны намерены зарезать нас всех в кроватях. Они не проводят бессонных ночей из-за Партии свободы, поскольку, к радости нью-йоркцев, рабство здесь было полностью отменено в 1827 году, а посвящать свою политическую жизнь росту благосостояния чернокожих крайне немодно. Шкура Вала зудит от махинаций вигов: все они, как правило, торговцы, доктора и законники, по большей части зажиточные и каждый – с претензией на это, джентльмены-белоручки, которые устраивают грандиозную возню по поводу повышения тарифов и обновления банков. Общепринятый демократический ответ на аргументы вигов – восхвалить природную

12

Партия вигов – политическая партия Соединенных Штатов (1832–1856). Возникла как оппозиция демократии Эндрю Джексона и Демократической партии на основе коалиции Национальной республиканской партии, антимасонской партии и других более мелких партий антиджексонистов. В частности, виги поддерживали главенство Конгресса над исполнительной властью и продвигали программу модернизации и экономического протекционизма.